Один вопрос, поставленный в моем докладе, привлек особое внимание представителей левой оппозиции и подвергся с их стороны особенно резкой атаке. Это был вопрос о перенесении созываемого через две недели пленарного собрания ЦИК Советов Р., С. и Кр. Депутатов в. Москву. Все четыре представителя левой оппозиции утверждали, что проект перенесения этого собрания в Москву означает не что иное, как превращение Петрограда в Парижскую Коммуну, а Москвы – в Версаль. Суханов в своих «Записках» утверждает, что это была лично моя идея, которая наткнулась на этом собрании на оппозицию многих членов большинства. Как и кем былa выражена эта оппозиция Суханов не указывает. Вместо Суханова такое указание дает большевистский историк Февральской революции Шляпников, который пишет:

«Резко выступил против Церетели его сочлен по фракции Гриневич. Он был против созыва съезда в Москве и против отсрочки решения вопроса о власти, как того хотел Церетели» (Пролетарская революция. 1926. № 5 (52). С. 13).

На самом деле Гриневич, не только не принадлежал к большинству советской демократии, но был одним из крайних членов группы меньшевиков-интернационалистов, всегда выступавших против политики руководящих партий большинства – меньшевиков и эсеров и выступивших теперь уже по той простой причине, что предложение назначить пленарное заседание в Москве было единодушно принято обеими руководящими фракциями накануне описываемого заседания. Хотя постановления отдельных фракций обычно не публиковались, но как раз об этом состоявшемся постановлении было опубликовано сообщение в «Дне», а оттуда перепечатано в других газетах.

Правда, многие из нас, принимая это постановление, считали, что, может быть, положение в Петрограде в течение последующих двух недель так радикально изменится, что созыв пленарного собрания будет возможен в Петрограде, но все мы считали полезным напомнить большевикам, что в случае продолжающихся волнений советская демократия имеет возможность избрать для заседаний своего центрального органа более спокойное место.

Объединенное заседание Исп. К-тов Советов Р., С. и Кр. Д. 4 июля закончилось глубокой ночью принятием всем собранием, против 40 голосов левой оппозиции, следующей резолюции по вопросу о власти:

«Обсудив кризис, созданный выходом из состава правительства трех министров-кадетов, объединенное собрание Исполнительных Комитетов Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов признает, что уход кадетов ни в коем случае не может считаться поводом для лишения правительства поддержки революционной демократии, но что вместе с тем уход дает демократии основание для пересмотра своего отношения к правительственной власти в переживаемый исторический момент.

Даже в обычных условиях развития революции рассмотрение такого вопроса потребовало бы собрания полного состава И. К. Советов Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов с представительством с мест.

Тем более такое собрание становится необходимым теперь, когда в связи с кризисом власти часть Петроградского гарнизона и петроградских рабочих сделала попытку навязать полномочным органам революционной демократии волю меньшинства вооруженным выступлением, разжигающим междоусобие в рядах демократии. Ввиду этого собрание постановляет созвать через 2 недели полное собрание И. К. Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов с представительством с мест для решения вопроса об организации новой власти и озаботиться временным замещением вакантных должностей по управлению министерствами лицами по соглашению с Центр. Комитетом Советов Р. и С. Д. и Исп. Комит. В. С. Кр. Деп.

Вместе с тем, охраняя волю всероссийской демократии, собрание подтверждает, что до нового решения полных составов Исп. Ком. вся полнота власти должна оставаться в руках теперешнего правительства, которое должно действовать последовательно, руководясь решениями Всероссийского съезда Рабочих и Солдатских Депутатов и Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов. И если бы революционная демократия признала необходимым переход всей власти в руки Советов, только полному собранию Исп. Комитетов может принадлежать решение этого вопроса».

Восстание 3–4 июля, как известно, прекратилось так же внезапно, как оно началось, и это произошло поздно ночью 4 июля. Произошел внезапный перелом настроения как в среде манифестантов, так и в среде верных центральным органам революционной демократии частей. Измайловский, Семеновский и Преображенский полки в ночь с 4 на 5 июля вышли в полной боевой готовности из казарм и направились при звуках «Марсельезы» к Таврическому дворцу, чтобы стать на защиту центральных органов советской демократии и восстановить порядок в столице. А манифестанты в своем большинстве вдруг потеряли энтузиазм и волю к продолжению демонстрации и разошлись по казармам и рабочим кварталам.

Чем был вызван этот внезапный перелом настроения?

В правых кругах делались попытки объяснить происшедший перелом тем фактом, что штаб командующего войсками Петроградского округа выслал на улицу две сотни казаков, открывших огонь по манифестантам, и что, с другой стороны, до сведения солдат дошли вести о том, что министр юстиции Переверзев дал разрешение опубликовать документы, устанавливающие связь Ленина и его сотрудников с германским штабом.

Это объяснение явно не соответствует действительности. На самом деле две сотни казаков, располагавших двумя пулеметами, выведенные против многотысячных вооруженных солдат и матросов, не смогли, конечно, пробить путь к Таврическому дворцу и, несмотря на все обнаруженное ими мужество, были, как известно, разбиты манифестантами, открывшими по ним перекрестный огонь, и они, потеряв около двух десятков убитыми и ранеными, вынуждены были прекратить сопротивление. Что же касается данных о связи Ленина с германским генеральным штабом, то они были опубликованы только на другой день, 5 июля, когда вооруженные демонстрации были уже ликвидированы.