— Тогда, быть может, ты хочешь молодости, вечной жизни?

— От вечной жизни человек устанет, что же касается долгой и здоровой жизни, каждый человек хотел бы этого. Но ты потребуешь за свой дар слишком высокую цену.

— Ты упрям, человек, упрям и неразумен.

Голос перешел в протяжный свист. Странные картины рождались на поверхности радужной пленки. Он видел там самого себя в детстве и молодости, видел чужие миры, которые покорил, видел образы родных и близких ему людей. Словно зеркало собственной жизни лежало перед ним, словно озеро жадно ловило каждый отблеск мысли, стараясь понять, разобраться в глубинной сущности его поступков. Что-то грустное появилось в мелодии, прорывавшейся сквозь свист. Ротанов медленно, с трудом передвинул ноги, сделал шаг назад, еще один, еще. Спина уперлась в камень. Он нашарил рукой отверстие входа, задыхаясь, нырнул в него и нажал на кнопки. Люк захлопнулся.

— Я могу растворить эти стены в одну минуту. Ты слышишь меня, человек?

— Я слышу. Чего же ты медлишь? Я обещаю: если ты упустишь меня сейчас, я уничтожу тебя.

— Я знаю. Тебе не придется этого делать. Мир, в котором разум осознал свое назначение, священен. Я ухожу теперь, прощай.

Обессиленный, он прислонился к стене, капли пота сбегали по его лицу. За метровыми стенами из брони и камня он не мог видеть, как стремительно начало мелеть озеро, сжимаясь и откатываясь назад. Как затем медленно оторвался от планеты черный рукав, соединивший ее с коллапсирующей звездой. Словно огромный осьминог втягивал в себя свое гигантское щупальце.

Имя западногерманского писателя Герберта В. Франке хорошо известно любителям научной фантастики во всем мире. Ученый широкого диапазона знаний, — в свое время изучал физику, математику, химию, психологию, философию, — в своих фантастических произведениях он стремится не только показать, как станут развиваться в будущем технологические идеи, но и какое влияние они могут оказать на человека. Книги В.Франке, внешне переполненные техницизмами, тем не менее несут в себе большой социальный заряд, они тревожны. Это книги-предупреждения, предостережения. С тревогой вглядывается писатель в окружающий мир и видит в нем уже сейчас тенденции, способные внушить серьезные опасения за будущее. Технология без человека, технология над человеком, человек как робот — не об этом ли уже сегодня мечтают оголтелые западные политики? И не этому ли посвящены страшные опыты по «модификации человеческого поведения», которые, отнюдь не испытывая при этом нравственных сомнений, ставят иные заокеанские психологи?..

Герберт В. Франке верит в человека борющегося и мыслящего, верит в достойное его будущее, которое так страстно отстаивают сегодня миллионы честных людей планеты.

Ал очнулся первым. С чувством удовлетворения отметил, что никаких неприятных ощущений не испытывает. Ни изнуряющей жары, ни электрических разрядов. Ничего угрожающего. Окончательно успокоившись, он огляделся вокруг. Двигаться приходилось осторожно, он ощущал ломоту в суставах, как после длительного перелета. Когда поворачивался, покалывало в мускулах. Что-то продолжало еще давить на мозг. Но с каждым новым глотком воздуха силы прибавлялись.

Небольшой барак, который успели соорудить роботы, стоял неподалеку в долине. Рядом с ним автоматы поставили мачту для передач и ретрансляции, ангар для вертолетов. За бараком открывалась равнина с сотнями плоских холмов и небольших озер. И все это освещалось оранжево-красным светом чужого солнца.

Дверь барака откатилась в сторону, выехала машина, на сиденье которой полулежала Катя. С помощью присосок робот полошил девушку на мат — тот самый, на котором несколько минут назад пришел в себя Ал. Лицо Кати чуть заметно подергивало. Вскоре она очнулась и попыталась приподняться на мате. Ал стал рядом на колени а помог ей. Катя часто заморгала, щурясь на солнце.

— Мерзкий свет, — прошептала она.

— Как себя чувствуешь?

— По-моему… все в порядке.

— К свету ты привыкнешь и не будешь даже замечать, что он оранжевый. Он станет белым. Все цвета станут привычными для нас.

— Но небо, — возразила Катя. — Это небо…

— И небо будет голубым — ты только наберись терпения. Все произойдет само собой. Представь себе, что нулевая точка на шкале немного смещена…

«Странно, — подумал Ал. — Этот грязновато-серый цвет неба меня нисколько не смутил. Может быть, у женщин иная острота восприятия?»

Он смотрел на Катю. Ветер шевелил ее светлые волосы.

— Отдохни пока, — предложил Ал. — А я пойду взгляну…

Он открыл дверь в машинное отделение барака и крикнул одному из автоматов:

— Когда Дон будет в норме?

— Через четыре минуты, — последовал четкий ответ.

— Перенеси его на воздух!

Автомат повиновался. Ал открыл ему дверь и вышел следом.

— Уже скоро, — сказал он Кате.

Она тем временем окончательно пришла в себя. И пока Дон лежал на мате, «оживая», Катя засыпала Ала вопросами. Сейчас все казалось ей интересным.

— Эй! — позвал их Дон слабым голосом. — Вы уже в порядке? А во мне все переворачивается. Как здесь?

— Красиво, — ответила Катя.

— Вы других тут не заметили?

Катя погладила его лоб.

— Мы ожили всего несколько минут назад.

Сплетя руки над головой, Дон закрыл глаза.

— Нет, вы мне скажите: как здесь?

— Зеленые холмы, озера. Хороший воздух, приятная температура. Ничего особенного.

— Не забывай о старом городе!

— А где он? — полюбопытствовала Катя.