В-пятых, кто то лицо, которое, по ее словам, она использовала для персонификации генерала Ролингса? Пусть он заявит о себе и поклянется в этом, дабы мы все увидели его сходство с покойным воином.

В-шестых, пусть она назовет друзей, у которых брала одежду, чтобы играть роли «Санти» и «Ричарда». Они должны подтвердить это под присягой и показать эту одежду. Может ли она сказать, где достала блистающие одеяния второй и третьей сфер?

В-седьмых, в биографии Кэти Кинг есть только отрывки писем Холмса к «Фрэнку», опубликованные с целью уличить их в содействии фальсификации в Блиссфилде. Может ли она дать адрес дома и тех лиц, у которых останавливалась в Блиссфилде, штат Мичиган?

Лишь когда у нас будут удовлетворительные ответы, мы поверим, что только Холмсы виновны в этом обмане – спиритуализм еще не видел такого бесстыдства и наглости.

Я прочитала некоторые письма мистера Холмса, неважно, настоящие они или подделаны; бог наградил меня хорошей памятью и я помню несколько предложений, которые, к счастью для этой поэтической натуры, были изъяты пуритански настроенным редактором. Вот самое скромное из них:

Мой тебе совет, Фрэнк, не надо стискивать локти; что толку сгибаться от боли и затем снова сжимать кулаки.

О, Кэти Кинг!

Помните, все вышеизложенное относится к женщине, которая якобы была духом, описанным Р. Д. Оуэном такими словами:

В тот вечер я обратил внимание на особенную легкость и гармонию ее движений. В Неаполе я часто бывал в кругу людей с манерами придворных; но никогда я не видел, чтобы какая-либо женщина из высшего света превзошла Кэти.

И далее:

Известный художник из Филадельфии, после того как увидел Кэти, сказал мне, что он не часто встречал черты лица, которые были бы более классически правильными. «Ее движения и манера держаться, – добавил он, – настоящий идеал грации».

Сравните это описание восхищенного человека с прозаической цитатой из письма Холмса. Представьте, как идеал классической красоты и изящества стискивает свои локти в пивном баре», и судите сами!

В последнем номере «Религиозно-философского журнала» (от 27 февраля) была опубликована статья под редакцией д-ра Чайлда с очень поэтическим заголовком: «После бури выглянуло солнце». В ней мы читаем:

Я терпеливо ждал, когда утихнет ажиотаж вокруг дела Холмсов. Теперь я хочу сделать некоторые заявления и ответить на некоторые вопросы.

Чуть далее:

Все рассказы о моем знакомстве с миссис Уайт являются вымыслом.

И ниже:

Я не буду обращать внимание на разные сообщения о моих финансовых делах; хочу только отметить, что так и не смог вернуть себе деньги, данные взаймы Холмсам.

Я требую права ответить на вышеприведенные цитаты, особенно на вторую, где меня называют лгуньей. По моему скромному суждению, если и есть что-либо, заслуживающее большего презрения, чем ложь, то это сам лжец.

На все остальное в этом письме, или редакционной статье, называйте как угодно, ответа нет по причинам, хорошо известным читателям. Когда сердитый мистер Пэнкс (в «Крошке Дорит») отшлепал доброго Кристофера Кэсби, этот уважаемый патриарх поднял свои голубые глаза к небу и улыбнулся еще более доброй улыбкой. Пресса также изрядно потрясла и отшлепала д-ра Чайлда, но он мило улыбается, как и мистер Кэсби, говорит о «солнце» и успокаивает своих обвинителей, уверяя, что «это все это вымысел».

Не знаю, откуда появилось «солнце» – наверное, оно светит из глубины невинного сердца доктора.

Что касается меня, то с тех пор как приехала в Филадельфию, я не видела ничего кроме уличной слякоти и грязи в этой изрядно надоевшей всем загадке Кэти Кинг.

Я бы советовала д-ру Чайлду не обвинять меня «в фальсификации» и не награждать меня какими-либо другими эпитетами. То, что я говорю, я могу доказать, и всегда готова это сделать. Если он не был участником этого преступного обмана, пусть прямо об этом заявит.

Если ему удастся оправдаться, то я первая порадуюсь за него и обещаю публично извиниться перед ним за «ошибочные подозрения» относительно его участия в этом деле, но сначала он должен доказать, что он совершенно невиновен. Резкими словами ничего не докажешь, и доктор не сможет выиграть, обвиняя других в «фальсификации». Если он не откажется от употребления эпитетов, подкрепленных вескими доказательствами, он рискует, как и в игре в бадминтон, получить назад посланный им волан и с гораздо большей силой, чем думает.

В своей статье д-р Чайлд пишет:

Все рассказы о моем знакомстве с миссис Уайт являются вымыслом. Она приходила ко мне два или три раза, но в прихожей было так темно, что узнать ее или кого-нибудь другого было невозможно. Я видел ее несколько раз и знаю, что она больше походила на Кэти Кинг, чем мистер(?) или миссис Холмс.

Mirabile dictu [странно сказать]! Это даже похлеще того, что говорил наш ученый друг доктор Бэрд. Тот полностью отрицает не только «материализацию», еще не доказанную наукой, но и любой феномен спиритуалистов. А д-р Чайлд отрицает свое знакомство с женщиной, которую, по его собственному признанию, «видел несколько раз», принимал в своем офисе, где ее не раз видели и другие, и в то же время признает, что «знал, что она выглядела как Кэти Кинг» и т. д. Кстати, у нас всех сложилось впечатление, что д-р Чайлд признался в «The Inquirer», что он увидел миссис Уайт в первый раз и узнал в ней Кэти Кинг только в то утро, когда она давала письменное показание под присягой в офисе мирового судьи. Наверняка это была «фальсификация». В «Р.-ф. журнале» за 27 октября 1874 д-р Чайлд пишет: