Я уверена что, когда истинная природа теософии понята, то все предубеждения против нее, которые ныне к несчастью превалируют, прекращаются. Теософы – необходимые друзья всех мировых движений, будь то движение интеллектуальное или просто практическое, за улучшения условий жизни человечества. Мы – друзья всех, кто борется против пьянства, жестокого обращения с животными, несправедливости к женщинам, против коррупции в обществе или правительстве, несмотря на то, что в политику мы не вмешиваемся. Мы – друзья тех, кто на деле проявляет милосердие, кто стремится хоть немного приподнять тяжелое бремя страданий, выпавшее на долю бедных. Однако, в соответствии с нашими моральными свойствами, мы, теософы, не можем поручать кому-либо какой-либо из этих великих трудов. В качестве индивидуалов, мы можем заниматься этим, но в качестве теософов у нас есть огромная, более важная и намного более сложная работа. И ее надо выполнить. Люди говорят, что теософам следует продемонстрировать, что в них такого, что «дерево узнается по его плодам» и т. д., и т. д., и мир поверит, что в теософии что-то есть. Эти славные люди забывают, что теософы, как и они – бедны, как уже говорилось, и что сами Основатели беднее, чем кто бы то ни было, и что один из них, во всяком случае, та, кто пишет эти скромные строки, вообще не имеет никакой собственности, и ей приходится работать за ежедневный кусок хлеба в свободное от своих теософских обязанностей время. Деятельность теософов открыта людским сердцам, как и понимание милосердия, справедливости и великодушия – качеств, особенно присущим царству людей, и они естественны для человека, усовершенствовавшего качества человеческого существа. Теософия учит человека-животного стать человеческим существом; и когда люди научатся думать и чувствовать, как должны чувствовать и думать истинные человеческие существа, они будут поступать по-человечески, и тогда работа ради милосердия, справедливости и великодушия будет сама делаться совершенно во всем.

Теперь, что касается «Тайной Доктрины», публикацию которой некоторые из вас столь любезно и от чистого сердца требовали от меня кое-какое время назад. Я очень благодарна за эту поддержку, обещанную мне от всей души, и за ту манеру, в которой это выражалось. Текст первых трех томов уже готов для печати; и публикация отсрочилась только из-за сложностей, которые пришлось испытать, дабы отыскать необходимые средства. Хотя я не писала этот труд ради денег, все-таки, покинув Адьяр, мне пришлось жить, стараясь не влезать в долги до тех пор, пока у меня оставались деньги. Кроме того, Теософическому обществу настоятельно требовались деньги для многих целей, и я понимаю, что с моей стороны несправедливо было бы заниматься «Тайной Доктриной», как я занималась «Разоблаченной Изидой». От моей первой работы я лично получила за все только несколько сотен долларов, хотя этот труд вышел девятью изданиями. В связи с этими обстоятельствами, я стремилась найти какой-либо способ реализовать издание «Тайной Доктрины» на этот раз на более хороших условиях, но в этом мне не пообещали почти ничего. Поэтому, мои дорогие Братья и Сотрудники из трансатлантических стран, вам придется извинить меня за отсрочку и не порицать меня за это, из-за неудачных условий, в которые я угодила.

Мне бы хотелось снова посетить Америку и, наверное, следует однажды это сделать, когда позволит здоровье. Я получила настойчивые приглашения поселиться в вашей великой стране, которую я беспредельно люблю за ее благородную свободу. Полковник Олькотт, в свою очередь, категорически настаивает на моем возвращении в Индию, где он чуть ли не из последних сил сражается в боях за Истину; но я чувствую, что в настоящее время долг призывает меня остаться в Англии, вместе с теософами Запада, где сейчас идет жестокая борьба против предубеждений и невежества. И эту войну обязательно следует выиграть. Но, будь я в Англии или Индии, большая часть моего сердца и надежды на теософию находятся в Соединенных Штатах, где образовано Теософическое общество, и я горжусь, что являюсь гражданкой этой страны. И вы должны помнить, что, хотя существуют местные Секции Теософического общества, но не существует «местных теософов»; и поскольку я принадлежу Обществу, тем самым я принадлежу всем вам.

Я оставляю моему дорогому другу и коллеге полковнику Олькотту рассказать вам все о состоянии дел в Индии, где, как мне сообщили, все выглядит вполне благоприятно, ибо я не сомневаюсь, что он тоже обязательно пошлет самые добрые пожелания и поздравления вашему Съезду.

Между тем, мой далекий и дорогой друг, примите самые теплые и искренние пожелания благоденствия ваших Обществ и вам лично, и, когда вы передадите всем вашим коллегам выражение моего братского уважения, заверьте их в том, что в тот момент, когда вы будете читать им эти строки, я, если буду жива, – духом, душою и мыслью буду находиться среди всех вас.

Всегда ваша, и верная ВЕЛИКОМУ ДЕЛУ, над которым мы все работаем,

Друзья и Собратья-теософы:

Сейчас вы снова собрались на Съезд, и я опять посылаю вам мои самые сердечные приветствия и пожелания, надеясь, что нынешний Съезд сможет доказать больший успех, нежели предыдущий.

Миновало четырнадцать лет с тех пор, как в Нью-Йорке вами было основано Теософическое общество, и с небывалым упорством и неукротимой энергией Общество продолжает расти среди неблагоприятных обстоятельств, среди доброй и скверной молвы. И сейчас мы вступили в последний год нашего второго семеричного периода, и совершенно справедливо, что нам следовало бы проанализировать занимаемую нами позицию.

В Индии, благодаря заботе полковника Олькотта, продолжают формироваться Секции, и всякий раз, когда Президент читает лекции или наносит визит, безусловно, появляется новая группа людей, интересующихся теософией. Такие визиты духовно питают и его самого, как проливной дождь во время засухи питает иссушенную солнцем почву; цветы и травы начинают произрастать в изобилии, и уже посеяно семя здоровой жизнеспособной растительности. В настоящее время он находится в Японии, куда его пригласила крупная и влиятельная делегация для чтения лекций о теософии и буддизме среди людей, которые оказались настолько безумны, чтобы принять западную цивилизацию; которые верят, что лишь при помощи нее можно добиться самоубийственного принятия христианства в качестве национальной религии. О, Боже! – пренебречь своей естественной национальной религией ради паразитического развития и ради западной цивилизации, с ее благами, такими, какие они суть на самом деле!

Воистину, молодой японец похож на высокомерного грека перед Троей: «Мы восхваляем себя, ибо мы намного лучше наших отцов».

С превеликим сожалением я узнала, что, хотя полковник Олькотт задумывал после посещения Японии поездку с лекциями в Америку, его визиту категорически воспрепятствовали.

Здесь, в Англии, мы много и усиленно работаем; мы сталкивались со множествами трудностей и преодолевали их, однако другие трудности, подобно многоголовой лернейской гидре, которую одолел Геракл, тут же возникали на нашем пути с каждым нашим шагом. Но твердая воля и непоколебимая преданность нашему великому Делу Теософии должны преодолеть и обязательно преодолеют всякие препятствия, пока Истина будет прорываться через все границы и сметать все трудности своим бурлящим потоком. Пусть карма ускорит этот день.

Однако вы – в Америке. Карма вас, как наций, привела теософию к вам домой. Жизнь Души, психическая сторона характера открыта многим из вас. Жизнь альтруистическая – это скорее не высокий идеал, а дело практики. Естественно, при этом теософия обретает дом во многих сердцах и умах и моментально доносит звучащую повсюду гармонию до ушей тех, кто готов к ней прислушаться. Вот это и есть часть вашей работы: высоко поднять факел Свободы Души и Истины, чтобы все смогли его увидеть и извлечь для себя пользу от его света.