Сен-Жермен окружен многочисленными пузырьками и всецело поглощен процессом создания шляпок на основе химических реакций. Заметив, что Зайнгальт чувствует недомогание, граф предлагает ему бесплатное лекарство – свой эликсир, который, как оказалось, представлял собой не что иное, как эфир; Зайнгальт вежливо отказывается, произнося многочисленные отговорки. Это место действия двух авгуров. Поскольку Сен-Жермену отказано выступить в роли врача, он решает продемонстрировать свои способности алхимика, берет монету в 12 су у другого авгура, кладет ее на раскаленный уголь и раздувает пламя стеклодувной трубкой; монета расплавляется и охлаждается. «Вот, – говорит Сен-Жермен, – можете взять назад ваши деньги». «Но это же золото». «И чистейшее». Авгур номер два не верит в такое превращение и смотрит на все это действо как на трюк; тем не менее, он кладет монету в карман и, в конечном итоге, дарит ее знаменитому маршалу Киту, тогдашнему губернатору Нойхэтеля.

И снова, в поисках новых методов получения красителей и осуществления своих производственных планов, Сен-Жермен появляется в Санкт-Петербурге, Дрездене и Милане. Как-то он попал в беду и его арестовали в маленьком городке Пьемонте из-за опротестованного векселя; тогда он вытащил из кармана бриллианты на сто тысяч крон, расплатился на месте, обругал губернатора города как карманный вор и был отпущен на свободу с самыми уважительными извинениями.

Очень мало кто сомневается, что во время одного из своих пребываний в России он играл заметную роль в дворцовом перевороте, в результате которого на трон вступила Екатерина II. В подтверждение этого мнения барон Гляйхен ссылается на то необычайное внимание, которое граф Алексей Орлов уделил Сен-Жермену в Ливорно в 1770 г. и на фразу князя Григория Орлова, оброненную в разговоре с Маргрейв из Онспаха, когда он был в Нюрнберге.

И все же, кто же он? Сын португальского короля или португальского еврея? Рассказал ли он правду, уже будучи стариком, своему покровителю и восторженному поклоннику, принцу Чарлзу из Хессе-Касселя? Из истории, которую Сен-Жермен рассказал своему другу, следует, что он был сыном принца Ракоци из Трансильвании, а его первая жена была из рода Текели. Когда он был еще инфантом, его под свое покровительство взял последний из Медичи, а когда он вырос и узнал, что его два брата, сыновья принцессы Хессе-Райнфельской из Ротенбурга, получили имена святого Чарлза и святой Элизабет, он решил взять себе имя их святого брата Сен-Жермена.

Что из этого было правдой? Одно только ясно, что он был protege последнего из Медичи. Принц Чарлз, который, по-видимому, сожалел о его смерти, произошедшей в 1783 году, очень искренне рассказывает нам, что граф заболел во время проведения экспериментов с красителями в Экренфорде и умер вскоре после этого, несмотря на обилие лекарств, приготовленных личным аптекарем принца. Фредерик Великий, который, несмотря на свой скептицизм, проявлял странный интерес к астрологии, выразился о нем так: «Это человек, который не умирает». Мирабо добавляет афористически: «Он был всегда беспечным малым; но, как и его предшественники, он не забыл, что надо умереть».

И сейчас мы спрашиваем, что же в статье предлагается в качестве доказательства, что Сен-Жермен был «авантюристом», что он стремился «играть роль чародея» или что он выманивал деньги у профанов. Здесь нет ни единого подтверждения, что он был кем-то другим, чем казался, а именно: обладателем огромных средств, которые помогали ему честно поддерживать свое положение в обществе. Он утверждал, что знает как плавить маленькие бриллианты, чтобы сделать из низ большие, и как преобразовывать металлы и подкреплял свои утверждения несметными богатствами и коллекцией бриллиантов редких размеров и красоты. Разве «авантюристы» такие? Разве шарлатаны наслаждаются долгие годы доверием и восхищением умнейших государственных деятелей и знати Европы и даже на смертном одре не показывают ни единым жестом, что они этого не достойны? Некоторые энциклопедисты говорят (см. «New American Cyclopaedia», XIV. 266): «Предполагают, что он большую часть своей жизни был шпионом при дворах тех стран, где он жил». Но на каком основании строится данное предположение?

Было ли что-нибудь обнаружено среди бумаг секретных архивов хоть одного из этих дворов, говорящих в пользу этой версии? Ни единого слова, ни одного доказательства этой гнусной клеветы никогда не было найдено. Это просто злобная ложь. То, как обошлись западные писатели с этим великим человеком, этим учеником индийских и египетских иерофантов и знатоком тайной мудрости Востока, позор для всего человечества. Точно также этот глупый мир обращался с каждым, кто, как Сен-Жермен, после долгих лет уединения, посвященных изучению наук и постижению эзотерической мудрости, вновь посещал его, надеясь его сделать лучше, мудрее и счастливее.

Следует отметить и еще один момент. Вышеприведенный рассказ не дает нам никаких подробностей о последних часах жизни таинственного графа или его похоронах. Не будет ли абсурдом предположить, что если бы он действительно умер именно в то время и в том самом месте, о которых упоминается в рассказе, то его похоронили бы без помпы и пышной церемонии, без присмотра властей и регистрации смерти в полицейском участке, т. е. без всех тех почестей, которые подобают людям его ранга и знатности? Но где же эти сведения? Он исчез из поля зрения общественности более века назад, но мы не отыщем этих сведений ни в одном из мемуаров. Человек, который был у всех на виду, не мог исчезнуть бесследно, если он действительно умирал то тут, то там. Более того, в подтверждение этой мысли у нас имеются доказательства, что он был жив еще спустя несколько лет после 1784 г. Говорят, что у него была тайная встреча с императрицей России в 1785 или 1786 г., и что он появился перед принцессой Ламбалльской, когда та стояла перед судьями, незадолго до того, как она взошла на плаху и ей отрубили голову, а также перед Мари-Жанной Дюбарри, фавориткой Луи XV, пока она ждала на эшафоте удара гильотины в Дни Террора в 1793 г. в Париже. Уважаемый член нашего Общества, проживающий в России, располагает несколькими документами о жизни графа Сен-Жермена и мы надеемся, что в память об этом величайшем человеке современной эпохи долгожданные, но отсутствующие звенья его жизни вскоре будут представлены миру на этих страницах.