– Думаю, что быстрее, – Клетус спокойно наблюдал, как у его собеседников изменилось выражение лиц.

– Должно быть, вы верите в свой талант военного эксперта, подполковник, – отметил де Кастрис. В его взгляде, как и во взгляде Мондара, появился интерес.

– Но я не эксперт, – возразил Клетус. – Я ученый. Это разные вещи. Эксперт – это человек, который знает очень много о своем предмете. Ученый – это тот, кто знает о нем все, что можно узнать.

– И все же это только теории, – заявила Мелисса, загадочно глядя на него.

– Да, – он повернулся к ней, – но хороший теоретик имеет преимущество над практиком.

Она покачала головой, но ничего не сказала. Потом откинулась назад на спинку стула, не спуская с него глаз и прикусив нижнюю губу.

– Боюсь, что мне снова придется согласиться с Мелиссой, – произнес де Кастрис. Его взгляд на мгновение затуманился, словно он смотрел не на своих собеседников, а внутрь себя. – Я видел слишком много людей, которые, не имея ничего, кроме теории, столкнувшись с реальным миром, были растоптаны.

– Люди реальны, – сказал Клетус. – Оружие тоже... Но исход сражений? Политические последствия? Они не более реальны, чем теории. А опытный теоретик, привыкший иметь дело с нереальными вещами, – манипулирует ими лучше, чем практик. Вы знакомы с приемами фехтования?

Де Кастрис покачал головой.

– Я немного знаком, – сказал Ичан.

– Тогда вам нетрудно будет понять тактику, которую я разработал. Я называю ее тактикой ошибок. Этому посвящен том, который я сейчас пишу.

Тактика фехтования заключается в следующем: вести серию атак, каждая из которых приводит к ответным уколам, так, что возникает некая схема соединений и разъединений вашего клинка с клинком противника. Вы, однако, не стремитесь в результате какой-либо из этих начальных атак попасть в цель. А постепенно с каждым разъединением отводите клинок вашего противника чуть-чуть в сторону, так, чтобы он не заметил, что вы это делаете. Затем, следом за последним соединением, когда его клинок оказывается совершенно отведенным, вы наносите удар по абсолютно незащищенному человеку.

– Для этого нужен чертовски искусный фехтовальщик, – заметил Ичан.

– Конечно, – согласился Клетус.

– Да, – задумчиво произнес де Кастрис, ожидая, пока Клетус снова повернется к нему. – Кроме того, этот тактический прием, кажется, ограничен фехтовальной дорожкой, где все делается согласно установленным правилам.

– О, его можно применить фактически в любой ситуации, – возразил Клетус.

Все еще наполненные кофейные чашки стояли на столе. Он протянул руку, пододвинул к себе три из них и, перевернув вверх дном, выстроил в ряд между собой и де Кастрисом. Затем потянулся к сахарнице, взял кусочек сахара и положил его на скатерть рядом с центральной чашкой.

Потом накрыл кусочек сахара чашкой и передвинул чашки, быстро изменив их позиции.

– Вы слышали о старой игре с наперстками? – обратился он к де Кастрису. – Как вы думаете, под какой чашкой кусочек сахара?

Де Кастрис посмотрел на чашки, но ни к одной не протянул руки.

– Ни под какой, – предположил он.

– Просто с целью иллюстрации не поднимите ли одну из них? – попросил Клетус.

– Почему бы нет, – улыбнулся де Кастрис.

Он протянул руку и поднял среднюю чашку. На секунду улыбка исчезла с его лица, затем снова появилась. На белой скатерти четко выделялся кубик сахара.

– По крайней мере, – отметил де Кастрис, – вы играете честно.

Клетус взял чашку, отставленную секретарем, и снова накрыл сахар. Он опять быстро передвинул чашки, поменяв их местами.

– Попробуете еще раз? – спросил он де Кастриса.

– Если вам этого хочется.

На этот раз де Кастрис выбрал крайнюю справа чашку, которая стояла прямо перед ним. Под ней снова оказался кусочек сахара.

– Еще раз? – предложил Клетус.

Он в очередной раз накрыл белый кубик и смешал чашки. Де Кастрис поднял чашку в центре и опустил ее на стол с некоторым раздражением, увидев под ней белый кубик.

– Что это? – спросил он. Улыбка полностью исчезла с его лица. – Какой во всем этом смысл?

– Похоже, пока я контролирую игру, вы не можете проиграть, господин секретарь, – заявил Клетус.

Секунду де Кастрис пристально вглядывался в него, затем накрыл сахар и, откинувшись назад, перевел взгляд на Петера Тэна.

– А теперь ты передвинь чашки, Петер.

С натянутой улыбкой Петер Тэн встал и переместил чашки, но сделал это так медленно, что каждый сидевший за столом мог легко проследить за чашкой, которую поднимал в последний раз де Кастрис. Она снова оказалась посередине. Де Кастрис взглянул на Клетуса и потянул руку к чашке, стоявшей справа от той, которая, без сомнения, накрывала сахар. Его рука дрогнула, повисла на мгновение в воздухе, затем опустилась на стол. На его лице снова появилась улыбка.

– Ну разумеется, – он устремил на Клетуса проницаемый взгляд. – Не знаю, как вы это делаете, но думаю, что, если я подниму эту чашку, кубик будет под ней.

Его рука потянулась к чашке на противоположном конце ряда.

– А если я выберу эту, то он, наверняка, окажется именно здесь.

Клетус ничего не сказал. Он только улыбнулся в ответ.

Де Кастрис кивнул. К нему вернулась обычная самоуверенность.

– Очевидно, – продолжал он, – я могу быть уверен, что единственной чашкой, под которой нет кубика, является та, которая, как все предполагают, накрывает его, то есть та, что посередине. Я прав?