— Может, ты это, того, — неуверенно попросил Крышкин, — в зале сегодня поспишь?

— Задача поставлена некорректно, — послышалось в ответ. — Поставьте корректную.

Любовь Потаповна ретировалась в спальню и закрылась там, как в неприступном замке, от беды подальше.

— Дорогой, разбирайся с ним сам! Человек и робот смотрели друг на друга.

— Я бы хотел, — прошептал толстяк, стараясь слиться со стеной, — я бы хотел, чтобы ты… немедленно приступил к выполнению задач.

Мало понимая, что говорит, Никифор Петрович старался отвечать в духе задаваемых вопросов. Авось повезет и кукла сама уберется отсюда.

— Поставьте корректную задачу.

Неожиданно стало ясно как день, чего хочет этот юридический комбайн. Он изучил документы, находящиеся в доме, внёс их в свою память, систематизировал и теперь готов действовать. Глаза господина Крышкина встретились у переносицы и забегали под тонкими бровями. Раз уж других способов избавиться от угрозы нет, придётся озадачить его по полной. Пускай принесёт хоть какую-нибудь пользу.

— Так, хорошо, слушай меня, — набираясь уверенности, произнёс брошенный всеми человек. — Задача первая: сделай так, чтобы мои алименты, перечисленные первой жене, вернулись обратно.

— Принято.

— Задача вторая. Гидрофокусная станция, завещанная отцом брату, должна стать моей.

— Сохранено.

— Страховая компания отказалась платить за аэро, мой прекрасный «опель», я хочу, чтобы они заплатили.

— Добавлено в список.

— Соседей из восьмисотой квартиры выселить за нарушение правил проживания.

— Принято.

Открылась дверь спальни:

— Организуй обмен этой квартиры на более просторную, без доплаты, на севере или северо-западе, первый и последний этажи отпадают, ремонт чтобы не требовался. Понятно?

— Сохранено. Открылась дверь детской:

— Пускай Рубенчика восстановят в академии, он живет на улице Хлебникова, за баней. Документы возьмёшь у него.

— Принято в обработку.

— Эй-эй! Я ещё не закончил! — возмутился Никифор Петрович. — Вы забьёте всю память.

— Использовано десять процентов памяти, — ответил юрист.

Робот слушал их около получаса. Заявки лились как из рога изобилия. Дождавшись тишины, юрист снял с полки рожок для обуви и нырнул в хозяйские ботинки.

— Мы будем бороться! — Голос низкий, серьёзный, официальный. — Сроки давности не закончились. Доверенность не понадобится.

— Вам виднее, — вырвалось у Никифора Петровича. Хлопнула дверь квартиры. Крышкины остались

одни. Любовь Потаповна рухнула в кресло и злобно уставилась в настенный кинотеатр, на экране которого мельтешила реклама. Дочь орудовала веником и совком, а Никифор Петрович с раздражающей обеих женщин наивностью выглядывал в окно, за которым растекалась ночь.

— Мам! А вдруг он кого-нибудь поранит? У тёти Тани на первом этаже собачка, она ко всем лезет, вдруг он её того?..

— Ей полезно, — донёсся тихий ответ.

— Я позвоню в милицию! — срывающимся голосом объявил единственный в доме мужчина.

— Только попробуй. — Настенный кинотеатр заглох, кресло скрипнуло, выпуская хозяйку. — Значит, так, — в голосе Любови Потаповны созрела решимость, — про милицию забудь. Завтра ты, голубчик, найдёшь время посетить этот замечательный магазин и наведёшь справки. Пускай они его отловят, выключат и заберут вместе с ботинками, а нам вернут наши сто тридцать кредитов.

Цветы благоухали, журчали ручейки, а внизу, в торговом зале, пахло то ли кормом для рыб, то ли лекарством. За толстым стеклом ждали своих покупателей юристы. Крышкин схватил за руку человека в белом халате:

— Проведите меня к руководству, пожалуйста!

— Что случилось? Извините, вы кто?

— Два дня назад я купил здесь юриста, у меня с ним проблемы.

— Понятно. Отдел технической поддержки там. Отдел технической поддержки размещался в скучной комнатушке с белыми стенами. Там сидел парень, на футболке которого болтался беджик «АЛЕКСЕЙ».

— Слушаю вас, — сказал он, не отворачиваясь от монитора.

— Понимаете, какое дело… Алексей, я купил в вашем магазине искусственного юриста.

— Чек, накладная, гарантийная книжка с собой? — Нет.

— Не страшно, назовите свою фамилию и приобретенную модель, я найду.

Петрович назвал. Паренёк кивнул и выдал:

— Восьмого июля Крышкин Никифор Петрович приобрел в нашем магазине, в комиссионном отделе, комплект запчастей «б/у» на сумму сто тридцать кредитов. Юристы на ваше имя не продавались.