– По-моему, ты прекрасна. – Глядя ей в глаза, Гейбриел продолжал целовать ее руку. – Прекрасен каждый твой дюйм, каждый шрам, каждая веснушка.

– У меня… нет веснушек, – пробормотала Антония, почти загипнотизированная его взглядом, а когда он языком легонько лизнул ее ладонь, у нее перехватило дыхание.

А потом, все еще не отрывая от нее взгляда, Гейбриел поднес ко рту ее указательный палец и осторожно втянул в себя, и тогда что-то внутри Антонии перевернулось, она почувствовала, как горячая стрела желания глубоко вонзилась в ее сердце.

Антония с нетерпением подняла ногу и ею потянула Гейбриела вниз, к себе, но он рукой крепко прижал ее ногу обратно к мягкому покрову постели и, занявшись другой грудью, ласкал ее, все настойчивее вытаскивая из Антонии желание, словно это была тонкая и прочная шелковая нить. Антония задышала чаще, и Гейбриел с поцелуями двинулся вниз, сначала запечатлев их между грудями, потом на животе, а потом и еще ниже.

Оказавшись у Антонии между ног, он просунул туда ладони, чтобы развести ей бедра, а затем легким толчком колена раздвинул их еще шире.

– Антония, я хочу сделать это так. Ты позволишь? – охрипшим голосом спросил Гейбриел, глядя на нее.

Плохо представляя себе, на что она соглашается, Антония кивнула. Пристально глядя на нее из-под полуопущенных ресниц, Гейбриел теплыми изящными руками надавливал на внутреннюю сторону бедер, пока Антония полностью не раскрылась и не оказалась вся на виду. Не в силах выдержать его взгляд, Антония откинула голову назад на подушку. Если не считать того легкого развлечения днем в Ноулвуд-Мэноре, Антония никогда не подозревала о том, что одно человеческое существо может вызвать в другом такой поток восторга и желания.

Когда Гейбриел слегка дотронулся до нее языком, все ее тело вздрогнуло и кровь прилила к щекам, а когда затем он повторил это более решительно, Антония чуть не упала с кровати, испустив вопль истинного восторга.

– Гейбриел? – вскрикнула она тихим голосом.

Он взглянул вверх, но не отпустил ее, а, крепче прижав ее бедра к мягкой постели, удержал Антонию и снова обжигающим, голодным взглядом окинул все ее тело, вызвав в ней трепет.

– Прошу тебя, Гейбриел, просто… – Антония сделала неопределенный жест рукой.

– Что, милая? Я должен… остановиться? Ты этого хочешь?

– Нет, – с трудом переведя дыхание, хрипло ответила Антония. – Не останавливайся, Гейбриел. Ни в коем случае не останавливайся.

С довольной улыбкой Гейбриел нагнул голову, глубже просунул язык и, услышав, как Антония всхлипнула, скользнул одним пальцем внутрь ее. Антония осознала, что тихо стонет; умелые пальцы Гейбриела и дразнящий язык доставляли ей удовольствие и в то же время мучили ее, заставляя желать еще большего.

Гейбриел погрузил в нее еще один палец, а языком нежно, но ощутимо стал водить по ее женскому бугорку, подведя ее, дрожащую, к самому краю обрыва, и несколько долгих, восхитительных мгновений ласкал ее языком и руками. Никогда прежде Антония не испытывала такого наслаждения. Она вцепилась руками в одеяло, словно старалась не потерять связь с действительностью, а потом выгнулась на постели, как распутница, и стала умолять Гейбриела дать ей освобождение, бормоча его имя:

– Гейбриел… Гейбриел… Гейбриел…

Он погружался все глубже и решительнее, задерживаясь на том сокровенном месте, и с каждым разом уводил ее все выше и выше, пока Антония наконец не взорвалась в экстазе и ее тело спазматически не сжалось от неповторимого блаженства.

Снова вернувшись к действительности, Антония увидела, что Гейбриел стоит на коленях у нее между ног и смотрит на нее таким страстным взглядом, которого она никогда раньше у него не видела, – собственническим и требовательным, и ей захотелось полностью принадлежать ему хотя бы в этот чудесный, неповторимый миг. Она больше не слышала грозы, для нее существовало только «здесь» и «сейчас», и еще невероятная близость между ней и Гейбриелом, и Антония снова прошептала его имя.

– Антония, я хочу тебя, – отрывисто произнес он.

Она взяла в руки его плоть, и Гейбриел издал звук, похожий… на что-то среднее между шипением и стоном.

– Иди ко мне, иди в меня – прошептала она. – Не лишай меня радости доставить тебе удовольствие.

Гейбриел услышал ее слова, и крошечная неуверенность, которая вдруг возникла у него, исчезла.

– Не останавливайся, – шепнула Антония, когда их тела соединились. – Не думай.

Но он уже и не мог – невозможно было остановить неминуемое. Он вжался в теплую женскую плоть, и ему показалось, что они слились воедино и их соединяет какая-то неподвластная ему сверхъестественная сила.