Блейз насторожился и замер как вкопанный. Затем почти сразу сделал шаг назад и завел руку за спину, чтобы коснуться кнопки, открывающей дверь, которую только что миновал. Но дверь даже не шелохнулась. Он попробовал воспользоваться браслетом – никакого результата. Обычные способы управления замком не действовали.

Блейз тихо вздохнул и осторожно двинулся вперед вдоль левой стены – так чтобы иметь за собой пространство для отступления и маневра. Через некоторое время он снова остановился и вытянул руку вперед, пытаясь определить, что же ждет его в царящей впереди полной темноте. Мозг его лихорадочно анализировал ситуацию, прикидывая, как поступить.

Значит, он все же переоценил спокойную уверенность в себе правителей Ньютона. Либо Совет решил-таки безотлагательно принять меры, либо Хаф-Тандер отважился, возможно даже втайне от остальных, осуществить задуманное.

Теперь Блейз начал чувствовать себя загнанным в ловушку зверем и бесшумно двинулся к дальнему концу коридора, чтобы поскорее покинуть его, раз уж путь назад отрезан. Но скорее всего, и другой выход перекрыт.

Блейз лихорадочно размышлял: если эта ловушка была подстроена Хаф-Тандером… и тут он спохватился. Мозг его работал как-то ненормально. Он никак не мог сосредоточиться на своих ощущениях, а рассуждения стали какими-то беспомощными и все время возвращались к одному и тому же.

Совершенно ясно, что его оценка ситуации была более чем поверхностной, в то время как следовало проникнуть глубинную суть происходящего и попытаться найти слабые места в плане Хаф-Тандера, чтобы обратить его себе на пользу. Рассердившись на самого себя, он попытался сосредоточиться.

Дальше по коридору, немного впереди, Блейз вдруг услышал щелчок. Напрягая слух, он уловил, как кто-то крадучись вышел в коридор.

Звука закрывающейся двери Блейз не слышал. Но через несколько секунд, проведенных в темноте и безмолвии, ему удалось разобрать едва слышный звук ровного дыхания, как будто кто-то, ритмично взмахивая мотыгой, раз за разом бесшумно всаживал ее в землю. Блейз обернулся. Звук медленно и неотвратимо приближался с правой стороны коридора. Теперь стало слышно, что к звукам дыхания примешивается еще и тихий шелест чего-то вращаемого в воздухе. Оба звука приближались.

Блейз подавил в себе очередной мощный прилив животного страха и закрыл глаза. Сделав глубокий вдох, он сконцентрировался. Потом снова открыл глаза. Его локти слегка прижались к ребрам, а напряженные мышцы плеч и шеи расслабились. Колени чуть согнулись, чтобы сделать стойку более твердой и распределить вес тела поровну на обе ноги.

Разум его тоже расслабился и пришел в чем-то похожую на полусон гармонию с телом. Это было результатом бесчисленных часов практики в восточных единоборствах. Чувства обострились, анализируя доносящиеся звуки.

Шорох подошв в дальнем конце коридора…

Звуки шагов… на пол ставится одновременно пятка и носок. Это не скользящий шаг тренированного бойца…

Но что за постоянный шелестящий звук – легкое посвистывание чего-то рассекающего воздух.

Рядом с собой Блейз ощущал, как быстро остывают стены, нагретые освещением. Их тепло пока скрадывало любые другие источники теплового излучения, но это вряд ли могло продлиться долго. Стены вот-вот должны были остыть окончательно.

Шарк… фить-фить.

У него в голове возник образ слепца, вращающего над головой посохом.

Нет, это не посох. Что-то другое.

Блейз позволил своему разуму чуть расслабиться и погрузиться в пучину воспоминаний.

На поверхность его ума внезапно всплыло японское слово – даже два слова – «боккен» – деревянный меч… и «катана»… меч, разрубающий от неба до земли…

Он вдруг ясно вспомнил вытянутое печальное лицо своего наставника, потом все померкло перед глазами и возникло ощущение черной повязки на глазах. «Острие меча движется быстрее, чем звук, Блейз Аренс. За собой оно оставляет безвоздушное пространство, в которое с шумом устремляется воздух. Вспомни, как после молнии гремит гром».

Фить-фить. Не резкий свист хорошо наточенного меча… а свист продолжительный… шелестящий…

Образ наставника растворился и сменился другим – образом человека, отмахивающегося от комаров.

Блейз почувствовал, как его натренированное тело автоматически разворачивается на четверть оборота вправо. Теперь он отчетливо ощущал перемещающийся источник тепла. Кто бы ни приближался к нему, он крался вдоль стены, противоположной той, к которой прижималось левое плечо Блейза.

Блейз дождался, когда невидимый противник сделает еще один шаг, который заглушил бы звук движения его ног, обутых в мягкие полусапоги. Он повернулся так, что теперь его спина была твердо прижата к левой стене, а пятки – к ее основанию чуть выше уровня пола.

Звук все ближе. Шарк – шлеп… фьюить… пауза… шарк – шлеп… фьюить…

Звуки снова напомнили ему слова наставника:

«Чем ближе к тебе острие меча, тем тоньше становится звук. Когда клинок удаляется, звук снова становится глуше».

Звук на мгновение прервался. Затем опять возобновился.

Темнота потеряла всякое значение. Теперь звуки, тепло и память создавали перед мысленным взором Блейза вполне отчетливый образ.

…Среднего роста мужчина – типичный обитатель Новых Миров. Кончик меча, описывающий в воздухе восьмерку – слева направо… за рукоять держится, скорее всего, обеими руками, но в таком случае звук слишком ровный… Опытный боец каждый удар наносил бы с оттяжкой. Звук должен отличаться – левый удар от правого. Неопытный боец, скорее просто размахивающий мечом, чем умеющий им пользоваться…