Он обвел их взглядом. Но поскольку все молчали, он сам ответил на свой вопрос:

– Ну конечно же, в горах! – и продолжил:

– Здесь вполне достаточно горных хребтов и наверняка есть места, где мы могли бы укрыться даже от наблюдения с воздуха, оставаясь при этом вместе, что очень важно.

Анджо едва слышно вздохнул.

– Великий Учитель, а я ведь именно это и предполагал сделать. Вы как будто читаете мои мысли!

– Нет, – немного печально отозвался Блейз. – Я просто стараюсь рассуждать логически. Но выбираться нам нужно как можно быстрее. Если получится – сегодня же вечером

Анджо сумел закончить все необходимые приготовления только за полночь. Теперь они маленькими группами пробирались по пустым служебным помещениям в багажное отделение. Здесь их рассаживали по несколько человек в самые разнообразные личные машины.

Блейз чувствовал внутреннее возбуждение. То же самое странное бодрящее возбуждение, которое погнало ею тогда на карниз здания в ночь после неожиданного визита Генри. Но сейчас, напомнил он себе, ситуация совсем другая.

Он ожидал, что появится Анджо или, во всяком случае, кто-то вроде него – безымянный третий элемент общества Новой Земли, который не был бы связан ни с ПСД, ни с Гильдиями, так как две эти организации практически не контактировали друг с другом. Анджо не стал для него сюрпризом или потрясением, каким стало, например, внезапное и очень кстати случившееся появление Генри.

Все, что было общего у нынешнего момента с событиями того дня, так это только сильнейшее возбуждение, граничащее с беспокойством – как если бы несомненно удачный поворот событий был одновременно сопряжен с какой-то потенциальной опасностью. Совершенно ясно, что Генри не нес с собой никакой опасности, но, как при этом решил для себя Блейз, когда на тебя сваливается слишком большая удача и происходить это начинает слишком часто, невольно чувствуешь себя как-то тревожно. Может быть, для тревоги и не было оснований. Но с Анджо ему лучше все-таки держаться настороже.

Во всяком случае, пока явных поводов к беспокойству не было. Их вывоз из города уже шел полным ходом и оказался процедурой довольно скучной.

Блейз, Тони, Данно и Генри уехали первыми в относительно комфортабельном микроавтобусе – к сожалению, довольно тряском, как и большинство остальных весьма обшарпанных экипажей, но внутри которого была мягкая обивка, пара диванчиков и два больших мягких кресла на ножках для Блейза и Данно. Солдаты же грузились в другие машины по пятеро и по шестеро.

Ближе к утру они доехали – сделав остановку в пути, чтобы позавтракать, – до небольшого городка, называющегося Герника. Здесь было три некрашеных старых, обшитых досками двухэтажных дома, два приземистых магазина и ресторан с баром.

– Пусть вас все это не смущает, – сказал Анджо, когда они выбрались из фургона и принялись разминать затекшие ноги. – Вы будете жить гораздо дальше в горах.

Местность представляла собой высокогорное пустынное плато с каменистой почвой и скудной растительностью. По-своему здесь было красиво, хотя окружающий пейзаж отличался какой-то суровостью и аскетизмом. Искренняя земля, подумал Блейз, хотя и не мог вспомнить, где он вычитал или услышал это выражение или почему оно вдруг пришло ему в голову.

– Почти все жители здесь, – объяснил Анджо, – занимаются животноводством.

– И каких же они тут разводят животных? – спросила Тони.

– Кроликов и коз. Мясное скотоводство здесь прививается с трудом, да и в любом случае ранчеры все равно не смогли бы конкурировать с искусственным мясом – у ПСД монополия на производство этого мяса; технологию они закупили на Кассиде.

– И все ранчеры разорились? – спросил Блейз.

– Да нет, ранчо по-прежнему существуют, – ответил Анджо, – только принадлежат уже другим людям.

– Как это неразумно, – заметила Тони, – Новая Земля – один из немногих Новых Миров, где можно успешно выращивать земной мясной скот, и никому это не нужно.

В ресторане они позавтракали, правда, от усталости почти без аппетита.

После Герники дорога превратилась в едва заметный проселок. Колеса на твердой как камень земле практически не оставляли следов. Фургон то и дело подпрыгивал на неровностях почвы.

Сейчас они двигались прямо по направлению к горам, что были отчетливо видны через лобовое стекло кабины. Их цвет с течением дня менялся – от голубого до темно-пурпурного и даже черного. Блейзу, всегда любившему горы, они сейчас казались старыми могучими друзьями.

– Этот хребет, должно быть, просто удивительно красив на рассвете или на закате, – сказала Тонн.

– Так оно и есть, – отозвался Анджо с переднего сиденья.

Наконец они подъехали к невысокому строению, приютившемуся у самого подножия гор. Оно было сложено из серых камней; пластины дранки на крыше перекрывали одна другую как черепица.

Фургончик остановился, и они с трудом выбрались из него. Супружеская пара средних лет – высокий мужчина с острым как лезвие топора и таким же загорелым, как у Анджо, лицом и его жена – ничем не примечательная женщина в длинном сине-белом платье – поспешили им навстречу. За ними из дверей дома выскочили три девочки и маленький мальчик – в возрасте от шести до шестнадцати лет.