– Когда мы соединимся, – сказал он, целуя ее в голову, – будут определенные последствия, с которыми нам придется столкнуться.

– Вы говорите о зачатии?

Когда это она стала так откровенна в житейских делах? В зеркале времени, она осталась невинной, нетронутой. Или это он не усвоил какие-то более глубокие уроки жизни? Искренен ли он с ней? А она?

– Да, – сказал он, сглотнув, – Эту возможность мы должны учесть.

– У вас есть дети, Гейбриел?

– Нет. Я…

Что он мог сказать? Что был человеком, который уклонялся от обязательств судьбы, вероятно вполне заслуженной? Он не всегда был осторожен. Но теперь все то, что он прежде презирал, вдруг оказалось важным.

– Вы всегда хотели меня? – прошептала она. – Я знаю, что когда-то вам нравилось на меня смотреть. Я никогда не понимала, что это значит. О чем вы думали?

– Я не уверен, что вообще думал в те дни. Возможно, я хотел того, чего не мог иметь. – Он прижался лицом к ее грудям, вдыхая ее запах. – Я никогда не проигрывал, если решал не проигрывать.

– Я не выигрыш для победителя, Гейбриел, – сказала она с легким возмущением.

– Конечно, но если бы вы им были, что я должен был бы сделать, чтобы получить вас? – Он поднял голову, улыбка его была чарующей. – Всю жизнь я ради выживания полагался на хитрости и силу. Другого образа жизни я не знаю.

– А хотели бы узнать?

– А вы хотите мне помочь?

Она рассмеялась:

– Я всегда думала, что вы вполне способны со всем справиться сами.

– Потому что я сбивал с ног всякого, кто становился на моем пути?

– Вы забыли о вашем отчиме. Это было с вашей стороны смело.

Он сглотнул. Ему было стыдно, что она знает об этом.

– На меня в нашей деревне никогда не смотрели как на белого рыцаря.

Ее глаза блеснули озорством.

– Некоторых леди привлекает темнота.

– Я никогда не считал вас такой.

– Вы не хотите меня, Гейбриел? – спросила она прерывающимся голосом.

– Хочу. Но не на одну ночь.

– Разве это не запрещено кодексом правил?

– А вы не могли бы думать обо мне в каких-нибудь иных терминах? – с раздражением сказал он.

– Я бы хотела просить вас об этом же.

– Вы всегда были в моих глазах совершенством.

– Но я вовсе не совершенство. И если это единственная причина, по которой вы меня хотите, значит, вы обманулись.

– Вы скоро будете думать иначе.

– О, Гейбриел, вы не понимаете!

Он закрыл глаза.

– Я не хочу причинить вам боль.

– Тогда не покидайте меня.

Как мог он покинуть ее? Его тело впитывало ее жар, ее зов. Его дыхание трепетало на ее губах. Он приподнялся над ней. Он уже тысячи раз брал ее в своем воображении. Представлял ее под собой, когда другие женщины разделяли с ним ложе.

Он сказал себе, что потом будет время обсудить то, что обременяет ее душу. Ему не хотелось предоставлять ей ни мгновения на раздумье и отступление. Все его инстинкты требовали утвердить их связь.

«Не дай ей передумать. Не дай ей понять, насколько я ей не подхожу. Конечно, я не заслуживаю женщины такой чистой и совершенной, но, клянусь, я никогда больше ничего не попрошу в моей жизни, если мне дадут возможность любить ее».

– Вы смотрите на меня так же, как смотрели тогда, – прошептала она, широко раскрыв глаза. – О чем вы думаете теперь?

– О том, что я никогда не видел более красивой женщины. – Он поцеловал ее, его рука запуталась в ее волосах.

Элетея застонала. От этого раскованного выражения поощрения глубокие волны наслаждения пробежали от его плеч к ногам. Элетея, нагая, раскрывалась ему навстречу, готовая подарить ему блаженство. Соблазнительная чувственность ее тела гипнотизировала его.

Он заключил ее в объятия, выгнул спину, не отводя взгляда от ее глаз. Вопреки тому, что о нем говорили, у него не было опыта обращения с девственницами. Но он понимал, что первый раз может оказаться не таким приятным для нее, как для него.

Когда она была готова, он проник в нее настолько глубоко, насколько осмелился.

Она несколько раз резко вздохнула. Для него не было ничего более страшного, чем необходимость остановиться; не мог он вообразить и более желанной участи, чем проникнуть в нее.

Он целовал ее веки, лицо.

– Мне кажется, я всегда был вашим.

– Гейбриел… – Она выдохнула его имя, ее пальцы сжали его плечи. – Вы хотите меня?

– Прошу вас, – хрипло сказал он.

– Мы горим от страсти или от любви? – прошептала она.

– А разве не может быть, что и от того и от другого? Разве нет?

– Да, хотя я не понимаю…

Он не дал ей договорить, додумать свой ответ. В этот миг его не очень волновало, о чем она думает.

– Расскажете потом, – пробормотал он. – Возьмите меня в себя целиком…