«Ну, так и есть», – подумал Джим. Всякий раз, как он сталкивался со средневековыми обычаями, перед ним словно дверь захлопывалась. Ясное дело, Геррак не собирался менять свое мнение и готов стоять на своем, что бы ни случилось.

Воцарившуюся после этого довольно напряженную тишину нарушил мягкий, но внушительный голос Дэффида:

– Не подобает лучнику высказываться в компании рыцарей. Но вероятно, я поступил бы неразумно, если бы не упомянул о том, что с такого близкого расстояния, спрятавшись за деревьями, я могу лишить седоков шести или восьми коней, прежде чем кто-либо из вас успеет пошевелить рукой или ногой.

После этого заявления снова наступило молчание. Джим понял, что, если теперь он в самом деле не возьмет власть в свои руки, все предприятие расстроится.

– Хватит рассуждать, – поспешно сказал он. – Вот мои распоряжения. Ты, Лахлан, пролезешь с кинжалом под брюхо двум лошадям – ты уже говорил об этом и выберешься на другую сторону дороги, но в первую очередь ты нападешь на лошадей, везущих золото. Когда ты перережешь им подпруги и хотя бы половина золота окажется на земле, наши противники будут меньше думать о бегстве. Тем временем… – Джим повернулся к Герраку:

– Вы, сэр Геррак, вместе с сыновьями верхом, как и хотели, нападете на всадников. Но поскольку Кристофер должен преграждать путь Мак Дугалу, вас останется пятеро, со мной – шестеро, а их, как я полагаю, будет тоже не меньше шести. Несомненно, вы считаете себя более чем равными противниками для них. Но для меня важнее победа, а не то, какой ценой мы ее достигнем. – Джим остановился, чтобы перевести дыхание. – Ты, Дэффид, займешь удобную позицию в лесу и, прежде чем кто-нибудь из нас шевельнется, выбьешь из седел как можно больше всадников своими стрелами. Сэр Геррак, вы и ваши сыновья поскачете, когда Дэффид выпустит стрелы. Ты, Лахлан, двинешься одновременно с ними; суматоха, вызванная атакой, отвлечет внимание от лошадей, везущих золото, и сыграет тебе на руку. Все понятно?

Джим поостерегся спрашивать, приемлемы ли его указания для остальных; он просто решил делать вид, будто иначе и быть не может. И это прекрасно сработало. Никто не возражал. Лахлан и сэр Геррак кивнули. Дэффид просто улыбнулся.

– Ну вот! – весело сказал Лахлан, потянувшись к меху с вином. – Нам остается просто ждать. По-моему, это золото уже все равно что у нас. – Он принялся разливать вино по кубкам.

Однако предсказание Геррака сбылось. Мак-Дугал и его свита не появились до следующего утра.

Первым, что обнаружили Джим и его спутники, наблюдая на следующий день за дорогой из своего укрытия, оказалось золотое сияние. Однако исходило оно не от золота, предназначенного для полых людей, а от роскошного плаща, накинутого поверх доспехов первого всадника кавалькады.

Золотой блеск и доспехи, по которым Лахлан немедленно признал Мак-Дугала, а также флаг, развевавшийся на древке, прикрепленном к седлу всадника в плаще, означали, что добыча близка.

Укрывшись за деревьями, они наблюдали за Мак-Дугалом и его людьми, пока те не приблизились ярдов на тридцать-сорок к тому месту, где тропа проходила между двумя склонами. Джим повернулся к спутникам.

– Кристофер, – сказал он самому юному из рода де Мер, – отойди по дороге по крайней мере на дюжину ярдов подальше, чтобы до начала атаки тебя никто не видел. Когда атака начнется, но не раньше, ты приблизишься к ним и преградишь путь. – Он повернулся к сэру Герраку и сэру Жилю:

– Сэр Геррак, сэр Жиль, вам нужно занять такую позицию, чтобы как следует разогнаться для атаки, хотя из-за деревьев это нелегко. Я предоставляю вам выбрать самим: или вы будете ближе к тропе, но окажетесь в редколесье, или отъедете подальше, но тогда вам помешают деревья. Лахлан, – обратился Джим к стоявшему рядом с ним шотландцу; тот был уже в одном килте, но похоже, собирался швырнуть на землю и его, вместе с мечом, щитом и всем прочим, кроме обнаженного кинжала. – Лахлан, тебе надо быть к тропе ближе всех, поскольку тебя труднее заметить, чем людей в доспехах. Ты можешь спрятаться за деревом, даже если какая-то часть тела будет высовываться из-за ствола. Тогда тебе надо будет совершить совсем короткий бросок, чтобы достичь лошадей, везущих золото, независимо от того, в середине они будут или нет.

– Ну… – как-то странно замялся Лахлан.

– Извините, сэр Джеймс, – сказал Геррак. – Насколько мне известна манера Лахлана, ему лучше находиться не ближе всех, а дальше всех от тропы.

– Да! – поспешно кивнул Лахлан. – Не беспокойтесь, я успею к тропе вовремя и в нужном месте. Но мне лучше стоять подальше.

– Да? – озадаченно пробормотал Джим. Но поскольку ни Лахлан, ни Геррак не дали больше никаких объяснений, он подумал, что тому есть причина, о которой неудобно или просто неучтиво говорить вслух, и благоразумно решил не возражать.

– Хорошо, Лахлан, выбери себе место сам. Я верю, что ты сделаешь, как сказал.

Вообще-то я собирался стоять рядом с тобой, поближе к тропе, но раз так получилось, то я присоединюсь к вам, сэр Геррак, и к тебе, сэр Жиль, если вы не возражаете.

– Ты окажешь нам честь, – отозвался Жиль столь поспешно, что его отец не успел даже рта раскрыть.

– Разумеется, окажете честь, – пробормотал Геррак, бросив на сына укоризненный взгляд.

Отряд шотландцев приближался. Джим, держась на своем коне рядом с де Мерами, вдруг услышал за спиной слабый звук. Не веря своим ушам, он прислушался. Через несколько секунд звук повторился, и сомнения Джима рассеялись.