— Ясно. — Гарри с энтузиазмом потер руки. — А что потом?

— Это все, Гарри.

— Но я не понимаю, Крис? Как мы спасемся?

Тэсс молчала, наблюдая за ними. Пальцы ее руки, сжимавшие спинку кресла, побелели от напряжения.

— Ты помнишь коразианский «мясной барак», Гарри? Помнишь, как мы спасали людей оттуда?

— Ты имеешь в виду твою жену? — Гарри задумался и медленно кивнул. — Кажется, теперь я понимаю. Мы будем стрелять до тех пор, пока они не убьют нас.

— Примерно так. Крис снова переключился на коммлинк. — Да Рауль, в чем дело?

— Джамиль только что объяснил мне ситуацию. — Голос Рауля звучал спокойно. — Я хочу сообщить, что обнаружил в медицинском шкафу запасы фармацевтических средств, позволяющие приготовить коктейли для всех нас.

Крис уже собирался сказать, что сейчас не время думать о мартини, но тут до него дошло, какой коктейль имеет в виду адонианец.

Больно не будет. Один глоток — и все.

— Спасибо, Рауль, — сказал Крис. — Такой способ не для меня, но можешь спросить у остальных.

— Да, Крис-киборг. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с Малышом… — После небольшой паузы Рауль добавил: — Я все равно никудышный стрелок.

— Выбор за тобой. То же самое относится и к остальным. Передай им, что я не возражаю.

— Спасибо, Крис-киборг. Хочу добавить, что мне было очень приятно работать с тобой. Гораздо приятнее, чем с моим покойным боссом, Снагой Омом. Малыш просит передать свои наилучшие пожелания и говорит, что мы встретимся на пикнике в зеленом парке. Я не вполне уверен, — серьезным тоном добавил Рауль, — но кажется, таковы представления его соотечественников о загробной жизни.

— Мне тоже было приятно работать с тобой, Рауль. — Криса удивило, как искренне прозвучали его слова. — И с Малышом тоже. Мне очень жаль, что я втянул вас в эту историю. Конец связи.

Из коридора донесся громкий лязг: кто-то второпях уронил лучевую винтовку. Команда Криса умело и расторопно занималась своим делом. Киборг был рад, что ему довелось работать с ними. С каждым из них. Тэсс заступила ему дорогу.

— Крис, это не выход! Пожалуйста, послушай меня…

Киборг похлопал ее по плечу.

— Можешь взорвать свою бомбу когда пожелаешь, сестренка, — сказал он и прошел мимо.

Джеффри Грант был расстроен. Сильно расстроен.

Он не привык к таким потрясениям и беспорядкам. Его нервная система никогда не получала подобной встряски. Он устремлялся в небеса и тут же входил в крутое пике, откуда его выносило каким-то немыслимым штопором. Сперва происходящее возбуждало его, но теперь он испытывал сильную усталость и головокружение от инъекций, которые делал человек, называвший себя доктором Куонгом.

По крайней мере, в одном Грант был совершенно уверен: он больше не будет принимать успокоительные средства. Снотворное высушило ему рот и превратило окружающий мир в подобие мутного океана, в котором он пытался плавать, шевеля конечностями.

Приняв решение, Джеффри Грант сел в постели. Он находился в медицинской палате вместе с роботом, лежавшим на металлическом столе. Шатаясь, Грант встал на ноги и подошел к столу, чтобы посмотреть на своего друга.

Мысль о том, что робот был его другом, вызвала у Гранта мгновенный приступ вины. В конце концов, робот был убийцей, хотя и не осознавал тяжесть своих злодеяний.

Он глядел на робота сверху вниз. Тот лежал на столе, слепо уставившись в потолок открытыми глазами. Его суставчатые конечности раскинулись во все стороны и свисали с краев стола.

Некоторые конечности были повреждены. Огоньки больше не мигали. Робот не разговаривал. Он не был пристегнут к креслу, когда сработал механизм катапультирования. Грант с ужасом представлял себе, как голова робота с глухим ударом проламывает сталепластовое стекло рубки. Теперь он покоился на столе, неподвижный и безжизненный.

— Я должен радоваться, — прошептал Грант. — Робот больше не будет убивать людей.

Часть его существа действительно радовалась, но другая часть горевала, а в душе закипал бессильный гнев. Робота вообще не следовало беспокоить. Его нужно было оставить в своей гробнице, а не воскрешать из мертвых без надлежащего благословения.

Гранта возмущали холодные и черствые манеры доктора, тыкавшего в робота разными инструментами и записывавшего свои впечатления на маленький диктофон. Он обращался с роботом как с обычным механизмом и даже имел наглость рассмеяться, когда Грант попросил его проявлять больше уважения к древней реликвии. После этого доктор сделал Гранту очередную инъекцию, и тот снова уплыл в царство мутного желе.