— Но этому Ролту явно есть чего опасаться, — не сдавался Макларен. — Он же удрал от нашего сотрудника, и следовательно…

Полковник снова взял со стола фотографию.

— Это тоже не делает нам чести, — оборвал он Макларена, теребя фотоснимок в руках.

Капитан понял, что в голове шефа зреет новый замысел.

Он предусмотрительно пригасил пыл, выжидая.

Работали кондиционеры, заполняя своим глухим шумом затянувшуюся паузу.

— Пожалуй, целесообразно прощупать и другие связи этого Роберта, — сказал наконец Харст. — Глядишь, найдется еще что-нибудь заслуживающее внимания… И установите наблюдение за Патрицией Логэн — только очень осторожно. Чтобы у нее и тени подозрения не возникло. В наше время даже далекий от политики банковский служащий может наделать немало шума из-за незаконной слежки. Словом, задействуйте самых опытных сотрудников. Не из тех, которые позволяют, чтобы их оставляли с носом.

Разумеется, Макларен хорошо понял, на что намекает полковник. Но виду не подал.

— Да, сэр, — послушно кивнул он и аккуратно уложил фотографии в черную кожаную папку с тисненными золотом вензелями OHMS [2] и приклеенной скотчем узкой полоской кодового номера. Выше белела предостерегающая надпись: «Top secret». [3]

«Как он похож на нашего доктора. Просто удивительно!» — снова умилился Харст.

Особняк, в котором жила Пат, был отстроен в викторианские времена. Он стоял в окружении таких же почтенных, закопченных угольным дымом строений из красного кирпича. Переменив несколько поколений обитателей, но отнюдь не заведенные ими обычаи, дома остались совсем такими же, как в дни своей молодости, когда еще стояли на окраине, ныне отодвинувшейся далеко.

Перемахнув через чугунную оградку, Роберт прошел по гравийной дорожке к крыльцу, улыбнулся, увидев прикрепленный к двери медный молоток, заменявший в былое время звонок. Он, пожалуй, и теперь бы еще исправно служил по своему прямому назначению, но разве услышишь его стук, когда ревет телевизор или радиоприемник. Посему в косяк надежной дубовой двери с кованой ручкой была вмонтирована кнопка звонка

«Все как в добрые давние времена», — защемило у него в груди. Вспомнилось, как впервые он нажал кнопку этого звонка, когда учился еще в колледже. С робостью и благоговением. Эх, какая счастливая была пора, веселая, как рождественские праздники!

Дверь, как и тогда, открыла худощавая седая женщина с лицом, изборожденным мелкими, но глубокими морщинами, — миссис Фредерикс, сестра сэра Логэна, отца Пат, совмещавшая в одном лице экономку и хозяйку.

— Роберт! — радостно всплеснула она руками. — Проходи! Как хорошо… Прямо к обеду!

Роберту вспомнилось, что и в те далекие счастливые времена, когда он вошел в этот дом впервые, она встретила его точно так же радушно.

Прошли на просторную веранду, занавешенную спадающим с крыши плющом.

— А Пат в свой лагерь уехала, — вздохнула миссис Фредерикс, усаживаясь рядом с Робертом в глубокое кресло, обитое гвоздиками с медными шляпками. — Но мне велено вас ни в коем случае не отпускать, если появитесь. Сегодня она обещала заглянуть, чтобы повидаться с отцом. Посидите, почитайте… Я вот тут собрала для Пат все, что писали о Гринэм-Коммон газеты в ее отсутствие. Надоест, включайте телевизор. А может быть, хотите прилечь с дороги?

Роберт поднял руки кверху.

— Нет, нет, спасибо, миссис Фредерикс. Я не устал, — энергично запротестовал он.

Миссис Фредерикс понимающе кивнула. На ее лоб набежали морщины.

— Служанка наша уехала к родителям на ферму, я теперь одна, — с нотками извинения в голосе продолжала она, — так что не обессудьте, — придется мне вас покинуть.

— Конечно, конечно, — воскликнул Роберт. И из вежливости добавил: — Может, чем-то смогу вам помочь?

— Ах, сэр, какая от мужчин помощь? — отмахнулась старушка с улыбкой и направилась на кухню, шурша своим длинным, почти касающимся пола василькового цвета платьем.

В доме Логэнов, как и прежде, все сияло безупречной чистотой. В этом была немалая заслуга и добросовестней служанки, и миссис Фредерикс тоже.

Роберт никогда не видел ее без дела. Даже сидя у телевизора, миссис Фредерикс что-нибудь обязательно вязала или вышивала.

Просмотрев газеты, лежащие на журнальном столике, Роберт принялся перелистывать объемистый альбом с вырезками. Задержался на репортаже Марты Геллхорн «База в осаде». Занятый собственными переживаниями, Роберт начал читать его без особого интереса, но затем увлекся. Ведь все, о чем писала журналистка, было впрямую связано с жизнью его Пат.