Это было похоже на провокацию, и он не удержался, чтобы не съязвить:

– Неужели я до такой степени вам противен?

– Да нет же, профессор, – вяло засмеялась она. – Просто на нем спать хочется… Скажите, а вы не говорили мне, что любите меня?

Ее вопрос настиг его в тот самый момент, когда он садился, и все же он не ожидал подобного и от неожиданности прямо-таки рухнул на матрац.

– Вам? – спросил удивленно.

– Ага! Нет, разумеется? – констатировала она, и складочки в уголках губ застыли в напряжении. – Хорошо, а что вы думаете о дневнике? Если верить написанному, выходит, что мы супруги.

– Но я уже женат, я сказал вам!

– Ха! Вы же были разведены?

Слова ее окончательно смутили его, но его вдвойне смущало и удивляло то, что студентка все больше становится похожей на женщину с портрета. Но ведь человек никогда не бывает на портрете таким, как в жизни, в нем всегда присутствует и сам художник, изобразивший его. Но разглядеть студентку внимательно он не мог, поскольку она все время таращилась на него.

– Сейчас я и сам не знаю, что у меня и как. Но наверное, буду разводиться.

– Ради меня? – воскликнула она, а затем поспешила возразить самой себе: – Нет, вы никогда не оставите одну женщину ради другой. Вы можете сделать это только ради себя.

– Вы уже так хорошо меня знаете? – Он засмеялся неестественным смехом, поскольку почувствовал, что разоблачен.

В самом деле, он собирался разойтись с женой из-за ее капризов, а не из-за другой женщины. Она отнимала у него время, отвлекая от работы над докторской диссертацией. А еще он собирался разводиться с ней потому, что уже через месяц после свадьбы она превратилась в совершенно другого человека – капризного и вздорного. Он все еще любил ее в своих воспоминаниях как невесту, и эти воспоминания, видимо, все же несколько идеализированные, постоянно подчеркивая разницу между ею прежней и настоящей, отдаляли его от нее, порой мешали делить супружеское ложе. Да, воспоминания способны не только объединять, но и разлучать. Как и теперь. Спросил эту девушку об ее воспоминаниях, а когда оказалось, что у них действительно есть общие воспоминания, стало еще труднее приблизиться друг к другу. Портреты – оба – вставали между ними непреодолимой стеной.

– Говорят, люди познаются в беде, – ответила ему студентка. – Печально, что мы не можем любить друг друга, профессор! Или вы опять, что ли, не понимаете? Не печально даже, страшно! Особенно сейчас.

Он понял сказанное ею только как ее собственное мнение, и это даже обрадовало его:

– Вот, значит, и вы не можете! – сказал он и, воспользовавшись тем, что она смотрела в сторону, заглянул ей в лицо и… увидел женщину из своих воспоминаний, а не первокурсницу.

– Ведь это страшно! – повторила женщина из его воспоминаний. – У меня такое чувство, что я любила вас очень и по-настоящему, а теперь вы точно так же далеки от меня, как и этот кинооператор, которого я вообще не любила.

– Какой кинооператор?

– Разве я не говорила вам? Ну, это не имеет значения! – Вероятно, она тотчас же догадалась, что снова задела его самолюбие, поэтому поспешила уточнить: – Он давно для меня не существует. А вы сидите тут и вынуждаете меня задаваться вопросом, могу ли я любить вас или нет.

Несмотря на прозвучавшую в голосе девушки насмешку, в его груди все же зашевелилась надежда. Он подумал, что, наверное, забавно было бы потискать такую вот феминисточку.

– И каков ваш ответ? – спросил он.

– Нет ответа, – улыбнулась она. – Или пока еще нет… Но, послушайте, вы сами недавно сказали, что надо согласиться с тем, что время возвращает нас в прошлое. Значит, надо принять как должное и наш брачный договор. А что получается? Что вы будете сейчас разводиться со мной, а не со своей женой. Ситуация забавная, не правда ли?

– Когда нарушается причинно-следственная связь…

Она поспешно оборвала его, очевидно, ее вообще не интересовала причинно-следственная связь, и сказала:

– Давайте запишем в дневнике, что мы разошлись.

– Вас что, именно это больше всего и пугает? Какая-то нелепая шутка!

– Не шутка, профессор! – зло крикнула она, вскочив с шезлонга. – Вы не способны на такие шутки. Представьте себе, что неожиданно все вернется обратно и мы окажемся и вправду женатыми.

Ему показалось, что он уже овладел ситуацией, поэтому он небрежно бросил:

– Подумаешь! Разведемся.

– А если к тому времени я полюблю вас?

– Эй, да вы заваливаете меня гипотезами, которые еще невероятнее, чем все окружающее!

Она поняла, что становится смешной, и попробовала найти защиту в новом нападении:

– А почему вы не делаете никаких попыток, чтобы разобраться во всем этом? Что вы за физик такой?

– Бесполезно.

– Как бесполезно? Разве вы не помните, что сказал ваш коллега Эйнштейн? Самое большое счастье, которое мы можем пережить, это тайны природы…

– Откуда вы это знаете? – нетерпеливо оборвал он ее.

– Читала где-то.

– Вспомните, это очень важно!

– Куда важнее, дорогой профессор, чтобы вы осознали наконец, что вы ученый, ясно? – заявила она, вскакивая с шезлонга. – Так что расскажите мне о файн… о фридмонах. Но только в каюте, этот свет начинает сводить меня сума.