— Волноваху еще не забыл?

— Да как же ее забудешь! Ведь мы там такого шума наделали. А станцию как брали...

— Вот и хорошо, что помнишь. Тут волновахские товарищи приглашают нас на праздник первой годовщины освобождения города. С комбригом мы уже переговорили — решили послать тебя с Шуваевым, а также замполита артдивизиона Моисеева и командира минометной роты Фарахутдинова. Оформляйте документы — и в путь-дорогу. Не возражаешь?

— О чем речь?..

После недолгих сборов нас собрал подполковник Герасименко. Вместе с пропагандистом майором Чубичем дали короткое напутствие: мол, марку гвардейцев-волноваховцев держите на уровне.

До Сталино ехали железной дорогой, а на вокзале пересели на машину. Не обошлось и без приключений. Дорога — одно название! Занесло нас в болото, да так, что пришлось машину вытаскивать трактором. Помятых, грязных доставили прямо в парк перед райкомом партии на многолюдный митинг...

Мы рассказали о том, как гвардейцы-волновахцы громили гитлеровцев на Молочной, Днепре и Южном Буге; жители района в свою очередь говорили о той помощи, которую они оказывают фронту. Только на строительство колонны для 65-й Волновахской танковой бригады было собрано почти полтора миллиона рублей.

А на следующий день комсомольцы пригласили в клуб при паровозном депо. На торжественном ужине преподнесли нам огромные букеты цветов. Начались танцы.

Вот тут-то все и началось. С гопаком или чем-то в этом роде я бы еще справился, а вот с танго, фокстротом... Секретарь райкома комсомола Вера Киселева, заметив, что я стараюсь держаться в сторонке, разгоряченная весельем, хотела было затянуть меня в круг, но я уперся бычком.

— Почему не танцуешь, Саша? Может, наши девчата не нравятся?

— Да нравятся, но танцор из меня никудышный...

— А кто же нравится?

Я показал на девчушку в красном платье с необыкновенно большими голубыми глазами и толстыми косичками.

— У тебя глаз настоящего разведчика,— засмеялась Вера.— Это Люба Макарычева. Работает бухгалтером в депо, секретарь комсомольской организации. Пойдем, познакомлю...

И я на ватных ногах пошел знакомиться...

После танцев провожал Любу домой на улицу Деповскую. Люба рассказывала о себе, о работе, об отце, который воевал и был сильно контужен... А у меня путались все мысли и слова. Хотелось взять ее под руку, но не решался. Просто чертовщина какая-то! С «языками» управлялся, а тут оробел, как пацан...

Перед нашим отъездом в Котовск Люба пригласила всю делегацию домой. Познакомила с сестрами, подругами. Продуктов в то время было не густо, но стол девчата соорудили на славу. Слушали музыку, танцевали... Договорились вот так же встретиться после Победы. Только Миша Моисеев не разделял общего веселья — то и дело уходил на кухню, курил. Когда Лиля Дегтярева спросила, почему он такой грустный, ответил:

— Хорошо бы собраться так после войны, но чувствую — споткнусь где-то об пулю или осколок...

Лиля заплакала. К старшему лейтенанту, как я понял, она была неравнодушна...

Наступило время расставания. В Сталино приехало из Волновахи много провожающих. Среди них и Люба. Людно на перроне, шум, гам, пожелания доброго пути, победы, объятия, поцелуи... В честь нашего отъезда местный радиоузел врубил на полную громкость репродуктор, полилась знакомая мелодия:

Помню, как в памятный вечер

Падал платочек твой с плеч,

Как провожала и обещала

Синий платочек сберечь...

И тогда я бросился по вокзалу, чтобы купить Любе какой-нибудь подарок. Синий платочек не нашел, а вот кисейный розовый раздобыл... Он до сих пор хранится в нашей семье, поблекший от времени, как самая дорогая реликвия.

До последнего момента не знали, когда и куда нас перебросят. Поговаривали — в Румынию или в Венгрию. Но то были лишь предположения. Только к концу сентября обстановка прояснилась — корпусу предстояло сосредоточиться в районе венгерского города Сегед.

Для управления корпусными частями на период передислокации были созданы три оперативные группы. Первая, возглавляемая начальником штаба полковником Лямцевым, руководила погрузкой и отправкой эшелона из Котовска. После отбытия в новый район сосредоточения обязанности Лямцева возложили на старшего помощника оперативного отдела майора Иванова.

Вторая группа во главе с заместителем командира корпуса генералом Баскаковым обеспечивала выгрузку эшелонов на станции Рени и их отправку на баржах по Дунаю, железной дорогой и своим ходом.