– Жаль, что ты больше не любишь моего папу, – сказала Беки, когда они спускались по лестнице.

Кирсти строго взглянула на нее.

– Что он тебе говорил?

– Ничего, – пожала худенькими плечами девочка. – Но я вижу, что тебе здесь плохо. Я просто думала…

– О чем?

– О том, что, когда вы встретитесь, все будет хорошо. Ты любила его когда-то, и мне кажется, что он тебя до сих пор любит.

– Ерунда! – воскликнула Кирсти. – Твой отец никогда не любил меня. И ты прекрасно понимаешь, что уже не полюбит. Он любит только свою работу. Не могу сказать, что он от этого очень счастлив, но…

– Но у тебя же есть я, – почти всхлипывая, жалобно протянула Беки. – Значит, вы что-то чувствовали друг к другу…

– Дети не всегда появляются в любви, Беки. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать это. Я совершила ошибку, начав отношения с твоим отцом. Я думала, что влюблена, но это оказалось не так. Я была слишком молода, чтобы понять значение слова «любовь». Остается надеяться, что ты не повторишь моих ошибок, милая.

– Постараюсь, мам. Но если ты его не любишь, смогли бы вы хотя бы стать друзьями?

Кирсти почувствовала свою вину: Беки переживает, потому что ее мать слишком эгоистична. Она широко улыбнулась.

– Мы не враги, поверь мне.

Кирсти думала, что Лусио сам приготовит для них ужин. Она помнила его увлечение готовкой еще в студенческие годы. Но на кухне хозяйничала женщина.

– Кирсти, это Долорес, – представил их Лусио. – Когда я здесь, она присматривает за мной.

Женщина с любопытством посмотрела на Кирсти. Долорес на вид было сорок с лишним. Ее лицо освещала улыбка.

– Долорес не говорит по-английски, – сказал Лусио и обратился к женщине на чистом испанском.

– Я думаю, мы можем поужинать на открытом воздухе, – предложил он, вопросительно глядя на Кирсти, словно ожидая протеста.

Кирсти мило улыбнулась, помня о разговоре с дочерью.

– Это было бы замечательно. В Англии у нас не часто получалось выбраться на воздух. Я могу чем-нибудь помочь?

Он удивленно поднял одну бровь, как бы выражая немой вопрос, почему она вдруг стала такой милой.

– В этом нет нужды, – непринужденно ответил он. – Я надеюсь, вы голодны, а то Долорес наготовила еды на целую армию.

– Я умираю с голода, – вставила Беки.

Кирсти промолчала. Она сомневалась, что сможет проглотить хоть кусочек.

Ужин был накрыт на террасе у бассейна. Отсюда открывался великолепный вид на горы, и Кирсти поняла, почему Лусио выбрал это место. Он занял место за столом. Взяв Кирсти и Беки за руки, он произнес:

– С вами моя жизнь стала полноценной.

Кирсти посмотрела на дочь. Лицо девочки светилось от радости. Лусио сжал ее руку, понимая, что при дочери Кирсти не будет сопротивляться. Она даже смогла улыбнуться, однако постаралась быстро убрать руку.

– Тебе можно вина? – спросил Лусио Беки.

Беки вопросительно посмотрела на мать, ожидая ее согласия, но потом покачала головой:

– Нет, пока мне не исполнится восемнадцать. Мне, пожалуйста, воды.

– Этот дом строился специально для тебя? – спросила Кирсти, когда Лусио закончил разливать напитки.

– Да. Ты одобряешь мой выбор? – В его голосе не было заметно и намека на то, что он еще злился. Он хорошо играл свою роль дружелюбного хозяина. Беки не должна была догадаться о его истинных чувствах.

– Здесь мило, – ответила она, – хотя я никогда бы не подумала, что ты будешь счастлив в таком месте. Я думала, что ты бизнесмен, у которого нет времени на отдых.

– Каждому человеку нужен отдых, – возразил он, пристально глядя ей в глаза.

Он как будто смотрел ей в душу.

Кирсти почувствовала волнение и перевела взгляд на Беки, которая внимательно наблюдала за ними. Если она хочет счастья дочери, придется усердно играть свою роль.

– Конечно, – мягко произнесла она. – И это великолепное место для отдыха. Мне уже здесь нравится.

– Ты сама часто отдыхаешь?

– Один раз в год, когда у Беки летние каникулы.

– Куда вы ездите?

– Еще недавно нам нравилось колесить по Англии, но потом мы стали ездить в Европу. Особенно в Испанию.

– Тебе нравится Испания? – обратился Лусио к дочери.

– Да, – с жаром ответила она. – Мне за границей везде нравится.

– Ты не любишь Англию?

– Конечно, люблю, пап. Ты же понял, о чем я.

Он рассмеялся.

– Сейчас у тебя есть возможность жить и там и там.