Шрифт:
Молли нахмурилась:
— Ее очередь умирать? Что это значит?
Джарет склонил голову набок.
— Я что, выразился неправильно? Я хотел сказать, что другие умерли раньше и настала очередь Мизлам.
Молли уже забыла о том, как порой бывает трудно понять Джарета.
— Так вы что, умираете все по очереди?
— Да, — ответил пришелец. — Сначала самые старшие, потом те, кто помоложе. Следующий Изляк, за ним Трема, потом Дорила.
Молли изучающе посмотрела в лицо пришельца. Его выражение не изменилось.
— Почему? Зачем нужна очередь?
Джарет сделал какой-то сложный жест левой рукой и ответил:
— Потому что так честно.
Молли вспомнила, как умерла Мизлам — повернувшись лицом к смерти, встретив ее с достоинством. Она восхищенно покачала головой.
— Я восхищаюсь тобой и твоим народом, Джарет. Вы сильные и смелые.
Когда Джарет моргнул, Молли заметила, что у него почти прозрачные зрачки.
— Спасибо, — сказал он.
Молли указала на девочек:
— Ты можешь помочь нам?
— Попробую, — ответил Джарет. — Что вам нужно?
Молли села и обхватила руками колени.
— Нам нужна вода, что-нибудь поесть и какой-то способ защиты от пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмых.
Джарет задумался над просьбой. Наконец он сказал:
— Воду достать несложно и пищу тоже, если вы сможете есть то же, что и мы. Но я не могу выполнить твою последнюю просьбу. От смерти нет защиты.
Молли вгляделась в лицо пришельца, но не уловила в нем никаких изменений.
— Джарет, я не понимаю, — удивилась девочка. — Твой народ построил этот корабль, вы обслуживаете его, так что вы должны иметь представление об оружии.
Джарет снова махнул рукой:
— Представление, да. Весь этот корабль и есть оружие. Оружие столь могущественное, что оно может разрушить целые планеты. Но мы не можем пользоваться этим оружием.
— Не можете? Или не хотите?
Джарет моргнул:
— Нет никакой разницы. Мы не можем и не будем пользоваться таким оружием. Наши предки стали разумными, стараясь бегать быстрее, думать лучше и быть более организованными, чем их враги. Мы всегда были вегетарианцами. Мы не умеем никого убивать. Более того, у нас есть... как это сказать? Отвращение? Мы не любим насилие и не можем применять его по отношению к другим. Убивать — это несправедливо.
Хотя Молли и слышала в школе о пацифистах, но она всю свою жизнь провела в мире насилия и не могла представить себя таким же непротивленцем злу, как Мизлам. Все ее обучение, весь ее опыт говорили о том, что бегуны должны были бороться со смертью, сколь бы неравной и безнадежной ни была эта борьба. Молли уважала бегунов и их традиции, но сама она не желала отдавать жизнь без борьбы. Она нахмурилась:
— Я тебя понимаю, Джарет, но наши расы различны, и люди могут творить насилие. По крайней мере большинство из них. А что мешает тебе дать это оружие нам?
Джарет склонил голову набок:
— Оружие? А ты и твои спутницы достаточно взрослые, чтобы пользоваться им?
Молли усмехнулась:
— На той планете, откуда я родом, все дети достаточно взрослые для этого. У нас нет выбора.
Джарет пошевелил пальцами:
— Какой вид оружия?
Молли пожала плечами:
— Не очень большое, знаешь, вроде винтовок или бластеров.
— Винтовки? Бластеры? Что это такое?
— Оружие для стрельбы пулями или энергетическими импульсами, достаточно легкое, чтобы его можно было нести в руке.
Джарет моргнул:
— Я сам о таком оружии не знаю, но спрошу у других. Здесь поблизости есть вода, я покажу вам где и принесу еды.
Молли была искренне благодарна ему:
— Спасибо, Джарет! Но есть еще кое-что.
— Да?
— Пятьдесят шесть тысяч восемьсот двадцать седьмые забрали трех, как мы. Они где-то на корабле. Ты можешь помочь разыскать их?
Джарет встал, отчего девочки бросились врассыпную.
— Мы попробуем. Но помни, маленькая, что если они еще живы, то это ненадолго.
Молли кивнула. Она слишком хорошо понимала это.
27
Мак-Кейд испытывал смешанные чувства — ему было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что он как никогда, был близок к Молли, и плохо, потому что воздействие лекарственных препаратов стало проходить. Он устал, и в его руке начала пульсировать боль.
Мак-Кейд заставил себя преодолеть усталость и, прищурившись, посмотрел на экран сквозь дым собственной сигареты. Дранг казался коричневатым шаром, занимавшим половину главного экрана. А там, впереди, за много миль отсюда мигал огонек флагмана Понга.