— Я тебя не узнаю. Откуда такая горячность? Урок нужен, не спорю, но вот когда? Ты хочешь, чтобы опять впустую гибли необученные мальчишки?!

— Ладно, закроем тему. — Айрунг поднял руку, прерывая Олега. — А то на нас уже начали оглядываться.

Оба ненадолго замолчали. Разговор свернул в неправильное русло: слишком неприятная тема. Еще немного — и они могли наговорить друг другу немало лишнего, точнее, Айрунг мог. Следовало исправлять ситуацию.

— Тьфу, чуть не забыл! Я ж соотечественника твоего видел. Этого, как его, Ярослава.

— Да ты что! — оживился помрачневший было Олег.

— Точно говорю. Имя другое взял, да и вообще… изменился. Силу опять же немалую набрал, — неожиданно рассмеялся Айрунг. — Вот у кого полно опыта — так это у него. Одни его взаимоотношения с эльфами чего стоят, а он еще с драконами успел схватиться. Очень, очень деятельный молодой человек. После жизни у гномов ты мне его начинаешь напоминать.

— Не самое лестное сравнение. Я его помню не с самой лучшей стороны.

— Ерунда. Зато сейчас из него такой боец получился, что загляденье. Будь большинство вояк в нашей армии хотя бы наполовину равны ему по силе — о будущем можно было не беспокоиться.

— Чудеса, — протянул Олег.

— Жалеешь, что сам с ним не встретился? Зря. С таким если судьба сведет на узкой дорожке, инстинкт сам меч в руку бросит. Опасный он человек, очень опасный.

…Вскоре разговор угас, и они расстались. Только тогда Айрунгу пришло в голову, что оба ни словом не обмолвились о подруге Олега. Дочь Дитрима стала чем-то вроде табу. А еще маг с необычайной ясностью понял: их жизненные пути расходятся все дальше и дальше. Олега привлекали к работе с гномами, а самому Айрунгу предстояло продвигаться по армейской лестнице. Скучно, уныло, но ничего не поделаешь.

Отчего-то опять вспомнился К'ирсан Кайфат. Этот беглец показался Айрунгу тем человеком, который всегда точно знает, чего хочет. И привык добиваться своего любыми путями, невзирая на скуку и тоску, — хорошие качества для союзника и плохие для врага. Чем не пример для подражания? Тем более если подражать больше некому, одни сволочи кругом!

Обратно в башню Мокс Лансер вернулся в некотором смятении чувств. Каждый разговор с К'ирсаном Кайфатом уводил его все дальше и дальше от правильного пути. Еще совсем недавно маг гордился своей независимостью: даже король не приказывал ему — всего лишь просил. Как вдруг жизнь сделала крутой поворот — он, точно слепец, пошел за таинственным колдуном.

И ведь сначала все шло относительно неплохо. Они заключили сделку, и Мокс просто вернулся во времена своей молодости, когда он работал на других за деньги или знания. В какой момент все стало по-иному? Почему туманные цели Кайфата стали его целями? Что в К'ирсане такого, почему люди за ним идут?

Моксу вспомнились лица разбойников. Ну не походили они на смертников, которых гонят на убой. Совершенно не походили. Злые чары никуда не делись, но в глазах воров и убийц появилась надежда. Да и на поработившего их колдуна они смотрели уже не как рабы на ненавистного хозяина — что-то изменилось. Может быть, все дело в тех байках, которые травит наемник Руорк? А как тогда быть с крестьянами? К удивлению Лансера, перед самым его отъездом к заброшенной таверне пришли сразу одиннадцать крестьян. Поначалу он принял их за беглых, но — нет, молодые парни из вольных, которых какая-то нелегкая заставила бросить родительский дом и отправиться на поиски легкой жизни. Неужели за широким жестом с раздачей награбленного люди увидели нечто большее, чем бравада разбойника? Получив некоторое представление о талантах своего союзника, Мокс остро захотел послушать, о чем же разговаривает с землепашцами Кайфат.

Если все пойдет так и дальше, если К'ирсан не наделает ошибок, то к нему потянутся люди. И очень скоро его шайка превратится в грозную силу. Просто нужно громко о себе заявить, да так, чтобы сразу стало ясно, чью сторону надо принимать.

Разве можно не восхититься столь сложным планом с таким вниманием к деталям? Помнится, на вопрос, как он ухитрился все так просчитать, К'ирсан рассмеялся и непонятно сказал, что у него в багаже имеются примеры нескольких серьезных восстаний. И ему не надо изобретать ничего нового — достаточно лишь не повторять чужих ошибок.

Из комнаты Лукаса донеслись звуки гитары. Сначала ученик просто перебирал струны, а потом вдруг запел. Волей-неволей, но Мокс отвлекся, вслушиваясь в слова:

Старая песня, которую почему-то обожал Лукас. Говорят, настолько старая, что ее пели еще во времена Войн Заката. Так это или не так, не известно, но за исполнение ее в присутствии солдат Объединенного Протектората могли отправить в тюрьму на седмицу-другую.

Запрещенная музыка, запрещенный язык, запрещенная история… Их лишили всего, превратили в людей второго сорта, но недовольство продолжало зреть в сердцах людей. Ненависть к существующему порядку тихо тлела, готовая вспыхнуть в любой момент. Быть может, в К'ирсане Кайфате видят надежду на перемены, верят, что с ним наступят новые времена? Или Мокс пытается выдать желаемое за действительное?

Лансер слишком задумался, а когда опять начал слушать, Лукас пел уже последний куплет: