– А, Иван Андреевич! Каково поживаешь? Давненько не виделись мы с тобой.

– Давненько, Ваше Величество, а ведь, кажись, соседи.

Легковерный слушатель

Однажды, сидя за обедом в столовой Английского клуба, Крылов стал свидетелем невероятных рассказов одного из рыбаков-вралей. «Раз, – сказал этот враль, – я поймал на Волге стерлядь длиною от меня… – Он подумал немного, прищурился, примерился к столу, и показал: И вот до конца этого стола!» Крылов сидел на самом конце стола и, услышав это, стал отодвигать свой стул как можно дальше от стола.

– Что вы делаете? – спросил рассказчик.

– Я отодвигаюсь, чтобы пропустить вашу стерлядь, – ответил Крылов.

Разное отношение к ужинам

Однажды на ужине у драматурга А. А. Перовского, где одним из приглашенных был Крылов, гости стали говорить о вреде еды на ночь. Одни утверждали, что уже давно бросили ужинать, другие, что вообще всю жизнь обходились без ужинов, третьи, что не сегодня-завтра бросят эту дурную привычку.

Крылов же сел к столу и, накладывая себе на тарелку изрядную порцию закусок, сказал:

– А я, как мне кажется, ужинать перестану в тот день, с которого не буду обедать.

Лучший костюм для маскарада

Крылов одевался крайне неряшливо, носил залитые соусом и жиром сюртуки, надетые вкривь и вкось жилеты, волосы его были растрепаны, в квартире был вечный беспорядок.

Однажды получил он приглашение на придворный маскарад и спросил у одной из опекавших его женщин, в каком костюме явиться ему на маскарад, чтобы никто его там не узнал.

– Вы, Иван Андреевич, вымойтесь да причешитесь, и вас никто не узнает.

Всему свое время

Крылова спросили однажды, почему он перестал писать басни.

– Потому, – ответил Крылов, – что пусть лучше упрекают меня в том, что я не пишу, нежели спрашивают, для чего я еще пишу.

Туча и лягушки

Однажды несколько молодых людей, увидев непомерно тучного Крылова, закричали: «Посмотрите, какая туча движется». Крылов тут же ответил: «И лягушки заквакали».

Разборчивый гурман

Незадолго до смерти врачи предложили Крылову придерживаться строжайшей диеты. Большой любитель поесть, Крылов очень страдал от этого. Однажды в гостях он с жадностью смотрел на различные недоступные ему яства. Это заметил один из молодых франтиков и воскликнул:

– Господа! Посмотрите, как разгорелся Иван Андреевич! Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть!

(Последняя фраза принадлежала самому Крылову и была написана им во всенародно известной басне «Волк на псарне».)

Крылов ответил лениво:

– За себя не беспокойтесь, мне свинина запрещена.

Ленивый оптимист

Крылов к старости стал очень флегматичным и не обращал внимания на свой быт. Над диваном, на котором он спал, висела картина в тяжелой массивной раме. Кто-то из его гостей заметил, что гвоздь, на котором картина висела, не прочен, и картина может сорваться и убить его.

– Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову.

Баснописец-министр и министр-баснописец

Известный писатель Нестор Васильевич Кукольник шел за гробом Крылова.

– Кого это хоронят? – спросил у него прохожий.

– Министра народного просвещения.

– Разве граф Уваров скончался?

– Это не Уваров, а Иван Андреевич Крылов.

– Но ведь Уваров – министр, а Крылов был баснописцем.

– Это их смешивают, – ответил Кукольник. – Настоящим министром народного просвещения был Крылов, а Уваров в своих отчетах писал басни.

Александр Сергеевич Пушкин

Оговоримся сразу же: в этой книге серии «Неофициальная история России» речь пойдет о первой части жизни Пушкина, ограниченной тем периодом, который соответствует хронологическим рамкам описываемых событий. О второй части его жизни и деятельности – части наиболее насыщенной, плодотворной и значительной – будет рассказано в следующей книге.

Автору пришлось поступить подобным образом, так как иначе появление Пушкина на страницах следующей книги было бы неожиданностью, к которой читатель был бы не подготовлен. Тем более что ранее мы уже упоминали, хотя и очень кратко, о Царскосельском лицее, где и начиналась поэтическая жизнь молодого Пушкина.

Теперь познакомимся с первыми годами жизни поэта более подробно, а немного позже даже и с его родословной, ибо фамилия Пушкиных принадлежала к самым знаменитым родам России и входила в «Бархатную книгу», о которой уже шла речь в первых книгах серии «Неофициальная история России».