На ущербе понурого дня саблезубая хищница прозвенела своей растрепанной чешуей в направлении лесной поляны. Там ее искусанное тело свернулось в клубок и лежало, как мертвое, три недели. Только валерьяновые слезы полуслепой красавицы барабанили в сытую землю, стараясь достучаться до врагов.

И вот однажды, увидев змею в таком удручающем состоянии, мордастые крысы окружили пресмыкающееся и наперебой занервничали. Наконец одна из них, самая горбоносая, с откушенным ухом, крикнула в рупор из ладошек: «Эй, изумрудная, зачем ты так опечалена?» Змея чуть приподняла распухшее веко уцелевшего глаза: «Как же мне не убиваться? Всю жизнь я пробавлялась тем, что уговаривала грызунов поменять свои взгляды на жизнь. А теперь мой гипнотический дар исчез. Лесной народец стал для меня запретен, так что случись поймать мне мышонка, я вынуждена буду поскорее отпустить его, дабы не нанести себе вреда».

Услышав столь эластичную речь заклятого врага, горбоносая крыса вскочила, как резиновая, и поскакала галопом через кочки к своему крысиному королю. Прискакав ко двору, одноухая пропела своим наряженным голосом потрясающую новость повелителю грызунов. Обрадованный крысиный король тут же прибыл к умирающей красавице и, потирая сиволапые руки, вежливо кашлянул: «Эй, ненаглядная! Что же с тобою стряслось, наша слезоточивая?»

Змея скривила губы и, шмыгая носом, описала такую картину: «Намедни я промышляла в клинописных горах. Мышей там было много, но самая очаровательная из них шарахнулась от меня, как безумная, в шалаш благочестивого отшельника. Я проникла за ней к сумрачному алтарю старца. И приняв палец застывшего в поклоне отшельника за убегающую мышь, я ужалила святого угодника. Старец тут же скончался без мук и страданий. Но перед возвращением на Небеса, он успел наслать страшное проклятие на мою голову: «Ты, змея, злодейски прервала творение молитвы, и за это я проклинаю тебя! Я насылаю на тебя самое страшное унижение. Всю жизнь ты будешь возить на себе короля тех, кого считала ничтожным и презренным народцем, над кем смеялась и на кого охотилась. Отныне ты не сможешь поймать и съесть ни одной мыши, кроме тех, что пожалует тебе из милости крысиный король!» И вот колдовские чары святого отшельника привели меня к тебе, о, мой повелитель. Помимо моей воли прошу тебя стать моим господином!»

Крысиному королю показалось очень лестным, что его будет возить на себе молодая красивая змея, наводящая страх на всю округу, убившая даже старика-волшебника клинописных гор. От телячьего восторга король задрал свой лысый хвост и запрыгнул на змею. Саблезубая повезла хрюкающего от счастья повелителя по ахающему от удивления лесу. Потом змея обернулась к счастливцу с такой просьбой: «О, мой повелитель! Тебе известно, что я бедна и несчастна. Назначь мне какую-нибудь плату за работу, дабы мне поддерживать надлежащие силы, ибо царский конь должен быть достоин своего богоподобного седока!». Восхищенный король тут же издал указ, повелевающий выдавать царской змее на пропитание по три мыши ежедневно из лучшей государственной тюрьмы.

Минуло тридцать лет. До самой старости мудрая змея возила на себе крысиного короля, а когда он умер, она возила на холодной спине его горячих внуков и правнуков. После ухода змеи в мир иной, тело красавицы мумифицировали и поклонялись ей, как богине-хранительнице. Мудрой твари нисколько не повредило такое унижение перед подлым и презренным народцем. Напротив, своим унижением змея возвысилась над несметными полчищами врагов и фактически стала их настоящим королем…

Однажды крысиный король посетовал царской змее, что другие мышиные цари завидуют ему и собирают несметную рать, чтобы отнять у него южные земли. А в казне нет средств даже на содержание боеспособной армии.

Горло королевской кобры раздулось и закачалось в воздухе в такт словам:

— Тебе нужно создать летучих мышей. Заплати мешок золота гномам, живущим в пещерах клинописных гор. За это они выкуют легкие и прочные крылья и научат летать твой народ. Тогда никакие враги тебе не будут страшны, кроме тебя самого. Ты будешь властелином мира.

— Где же мне взять столько золота? — стукнул себя по лбу волосатой лапой король. — В моей империи неисчислимое количество мышей. Но числа своих подданных я не знаю. Потому что все уклоняются от переписи населения, дабы не платить налоги. На собранную подушную подать невозможно перевооружить нашу армию!

Змея лизнула раздвоенным язычком воздух и прошипела:

— Чтобы выявить уклоняющееся население и обложить всех подданных налогом поступи так: вели раздать каждому жителю твоей империи по одной золотой монете, якобы в качестве компенсации за ущерб от наводнения. Пусть каждый подданный расписывается в ведомости при получении денег, указывая местожительство. А спустя некоторое время обложи каждого жителя подушной податью в десять золотых. Так ты узнаешь и численность населения, и количество военнообязанных. Заодно соберешь нужное золото для гномов. На эти средства волшебники подземелья выкуют крылья для твоего народа.

Король по-царски отблагодарил красавицу и последовал совету мудрой змеи. Так на белый свет появились черные летучие мыши…

Один молодой черт, спустившись в преисподнюю, сразу побежал на прием к главному начальнику. Он прорвался сквозь секретаршу в кабинет и громко замахал там руками: «О, горе, горе нам! Ты здесь сидишь спокойно, а там, на Земле, один мирянин нашел Истину. Он разыскал Бога в своем сердце! О, горе, горе! Это очень опасно для нашей вредной и горячей профессии. Необходимо немедленно, нужно срочно что-то предпринять!» Начальник преисподнии рассмеялся в ответ: «Успокойся, юнец, охлади свой разум, а то не получишь надбавку за вредность. Я уже осведомлен об этом Посвященном и принял необходимые меры. Главное в нашем деле — организовать порядок. Нужно все расставить по рядам, чтобы везде и во всем была логика и рассудочность. Этим сейчас на Земле занимаются наши люди: крупные ученые, лауреаты премий, известные преподаватели, священники, признанные писатели, врачи, проповедники. Организованная истина — это их конек, их профессия. Сейчас они окружат рассудочными объяснениями все высказывания Просветленного. Они создадут новую мировую религию. Они станут «китайской стеной» между Истиной и людьми. Главное в нашем деле — логичность и организованность!»

Дорогие мои, в этой притче говорится, что не следует слепо и автоматически следовать правилам религиозных ритуалов. Просветленный человек никогда не ходит в церковь, он не поклоняется статуям и иконам Бога, не воспевает громких молитв. Мудрец всегда молчит. Праведник сердцем ощущает, что он ничего другого не может, кроме как интимно переживать Бога. Ибо никакими словами и молитвами невозможно передать чувства…

Любовь — это муза всех искусств, вдохновительница поэтов, художников, музыкантов и философов. Это — ароматы звезд и смех цветов, переливы волн и ветер, щелкающий в ушах соловьем. Без неё мы являемся просто тупыми животными, существующими на уровне инстинктов. К красивому женскому личику привыкаешь за полчаса! Через час — нам уже скучно. К красивому стихотворению не привыкнешь никогда! Оно будет тянуть нас к себе и через час, и через год, и через жизнь. Пока не станет частью нашей болящей души. Пока мы не сольемся душою с тем, что — «ни съесть, ни выпить, ни поцеловать». Переживания настоящей красоты нетленны. Лишь то имеет истинную ценность, что мы можем взять с собой за порог смерти, как сокровище духа. Все остальное удерживать у себя не имеет никакого смыла — оно превратится в прах, тлен, пыль, боль и разочарование.