— Почему к королю не пошёл, что здесь делаешь?

А тот, глазом не моргнув, отвечает:

— Да неохота было с белым светом расставаться, в темноте блуждать, к королю ни с чем возвращаться. Теперь-то я с честью вернусь, коня-солнышко за уздечку приведу.

Усмехнулся чародей.

— Хитёр же ты! Ну да ладно, веди коня!

Так и вступили они все в королевство тьмы, в царство мрака. Разом всё кругом осветилось, травы зазеленели, цветы расцвели, птицы запели. Со всех сторон люди сбегались, славу кричали чародею.

И король на белом коне прискакал. Не знает, на кого первого смотреть, кому больше радоваться, — то ли коню-солнышку, то ли красавице княжне, что на том Коне сидит.

А красавица засмеялась звонко и говорит:

— Что же ты мне руку не подашь, с седла сойти не поможешь?

Протянул король не одну, а обе руки, бережно княжну снял. Отколола тут княжна свой месяц ясный из косы и королевскому белому коню на лоб прикрепила.

— Пусть теперь, — говорит, — днём солнце сияет, а ночью месяц светит, как во всех других краях водится.

Ну, дальше и рассказывать нечего, радость и веселье в королевстве царили. Времени не теряли, сыграли пышную свадьбу. Король слугу богато наградил за храбрость да верную службу. Слуга чародею подмигнул, монетами позвенел и довольный восвояси отправился.

А чародею король сказал:

— Бери что хочешь, хоть полцарства себе возьми. Но чародей только головой покачал:

— Нет, король, на что мне полцарства. Есть у меня мой домик, есть книга. Весь свой век я её читал, а теперь довелось увидеть, как сбылось написанное. Пойду ещё почитаю — может, и ещё что-нибудь сбудется.

Поклонился королю и молодой его жене и ушёл. Говорят, и по сю пору ту книгу читает, букву за буквой, слово за словом, лист за листом.

Жил в предгорьях Карпат бедный крестьянин. Стоял его дом на склоне холма, на краю долины. Да и не дом вовсе, а так — маленькая халупа, тёмная и тесная. Зато у пана помещика, что жил на другом холме, на другом краю долины, дом был на сто комнат, потолки высокие, с лепными узорами.

Поле у крестьянина с лоскутное одеяло, камней больше, чем земли. Зато у пана поля еле за день на коне обскачешь. Правда, крестьянин и не пробовал панские поля мерять. Не его же они, да и коня у него не было. Это пан целый табун держал, а у крестьянина одна коровёнка — и то хорошо.

Паслась однажды коровёнка обочь его поля на меже, повернула глупую рогатую морду в сторону панских полей, знай себе траву щиплет.

И надо же, как раз в ту пору пан решил на коне объехать свои владения. Увидел коровёнку разгневался. Не побрезговал чистыми панскими руками схватить с земли прутик и перегнать скотинку к своему стаду.

Что делать крестьянину?! Пошёл к помещику свою коровёнку вызволять.

— Так и так, пан помещик, — говорит с поклоном, — корова моя не виновата, и я не виноват. Паслась она на меже, а межа ничья.

— Если межа ничья, значит, наполовину моя, — отвечает пан. — А твоя корова как раз с моей половины траву щипала. Значит, и корова наполовину моя. Да ведь корову пополам не разделишь, — выходит, и вся корова моя!

— Как же это, — попробовал спорить крестьянин, — межа-то ничья…

— Что ты заладил, — рассердился пан, — ничья, ничья…

— Да я хоть десять раз готов повторить то же самое! — заупрямился крестьянин.

— Ну, и я повторю десять раз свой ответ! — закричал пан. Хлопнул в ладони, кликнул слуг и велел дать крестьянину десять ударов палкой.

И вернулся крестьянин домой без коровы, с битой спиной. Жена причитает:

— Ох, горе нам, горе!. Без коровы совсем с голоду пропадём!

— Ничего, жена, не горюй. Я ещё с ним потягаюсь.

— Где беднякам с богатым паном тягаться! — вздыхает жена.

— А я до самого короля дойду. Жалобу ему подам.

— Как ты жалобу напишешь? Ты же грамоте не обучен.

— Вот посмотришь! — сказал крестьянин.

Взял он большую доску, гладко её обстругал и стал острым ножом вырезать свою жалобу.

Три дня трудился. Вырезал панское поле и своё вырезал, а между ними межу. Панский дом на сто комнат и свою халупу. Ясное дело, вырезал корову с рогами и хвостом и свой спор с паном. А сбоку сделал десять зарубок — десять палочных ударов, что его спина вытерпела.

Жена мужа похвалила, потом пригорюнилась.