В это время я сделал обманный финт корпусом влево и, когда он среагировал, обошел его справа, крикнув на бегу: "Извини, я опаздываю на самолет!" Вслед мне еще долго неслось: "За слово... растабары..." — а ведь он еще даже не начал рассказывать о своих анализах.

— Зинаида Яковлевна, не выходите на улицу: появился маньяк, который убивает проституток.

— Не понимаю, при чем тут я?

— Вы меня не дослушали — и блядей тоже.

У нас есть знакомый художник, чьи работы не продаются, но однажды на каком-то вернисаже он заявил присутствовавшим там Шемякину, Целкову, Комару, Меламиду и другим известным и финансово успешным художникам:

— Вы же не можете творить! У вас нет свободы творчества — вы должны думать о финансовом успехе! В отличие от вас, я — человек финансово независимый, и ничто не ограничивает полет моей творческой фантазии, — и пояснил глядящим на него в немом изумлении присутствующим, — у меня жена работает и полностью меня обеспечивает!

Встретившись с Емельяном, он сказал ему:

— Вот ты пишешь классическую музыку. Насколько я знаю, она продается слабо, и, вообще, на сегодняшний день это не бизнес и не то, чем можно заработать на кусок хлеба. Ты не думал заняться чем-нибудь более прибыльным? Я понимаю, тебе помогает мама, но, в конце концов, это же может ей надоесть...

Емельян посмотрел на него и задумчиво произнес:

— Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда...

Концертная бригада возвращается из поездки. Среди встречающих на вокзале жена конферансье, которая не видит своего мужа и спрашивает:

— А где Коля?

— Он в коме...

Жена медленно начинает терять сознание.

— Да, нет, вы не поняли — он в Коми АССР — дополнительные концерты.

Знакомый одолжил у меня 200 долларов. Проходит месяц, другой, но он даже не думает отдавать. С деньгами туго, и однажды, встретив его, я говорю:

— Слушай, ты не мог бы отдать 200 долларов, они как раз были бы сейчас очень кстати.

У него вытянулось лицо и расширились глаза от негодования и возмущения:

— Ты у меня просишь деньги?! Да у тебя совесть есть?! Ты что, не знаешь моего положения: я получаю вэлфер и немного прирабатываю на кеш, и ты у меня просишь деньги?! Ну и ну...

— Подожди, но я тоже получаю ССАй и изредка прирабатываю концертами...

— Ты, между прочим, снимаешься в Голливуде!

— Я, во-первых, не снимаюсь, а несколько раз снялся в Голливуде, во-вторых, это очень морально приятно и хорошо для популярности, но денег я получил очень мало и все их, кстати ССАй удерживает. Помимо всего прочего — ты же одолжил у меня эти деньги.

— Какая разница — одолжил не одолжил! Ты прекрасно можешь без этих денег обойтись, а мне без них будет хуже. У меня квартира в хорошем районе; не та, на которую я получаю вэлфер — ту я сдаю, а живу в Форест Хиллс — ты знаешь сколько она стоит? А страховка на машину? Кроме того, нужно же что-то отложить на старость. Я кручусь, как белка в колесе, и ты у меня просишь денег! Ну уж от кого — кого, но от тебя я этого не ожидал. Постыдился бы!

Понятно, что денег я не увидел. Мне даже стало стыдно, может действительно я не прав.

Я улетаю в Москву, и моя знакомая Лена говорит:

— Борис, лети спокойно, не волнуйся — я позвоню в Шереметьево и узнаю, не разбился ли самолет.

Дайте мне точку опоры, и я дотяну до зарплаты.

Анонс:

Готовится к изданию Вторая книга Моники Левински "Минет душистых прерий".

А может с Моникой Левински надо кончать?

Я привез в ремонтную мастерскую машину на техобслуживание. Приезжает грузин-таксист. Выходит из машины, в глазах грусть, на лице отвращение к жизни. Кивает мне и завязывает разговор:

— Ну как ты, как тебе вообще здесь?

— Да все прекрасно. Америка чудесная страна.

— А мне нет, не нравится мне здесь, понимаешь... вообще тяжело...

— А что, у тебя большая семья, трудно сводить концы с концами?

— Да нет, не в этом дело — дом есть, сыну дом купил; у меня кадиллак, сыну купил кадиллак; такси выплачено, у сына такси выплачено — я сразу два купил полностью...

— Так почему тебе тяжело?

— Ну что, я за этим ехал? — презрительно кивает на такси, — за баранкой сидеть? Я же думал — по профессии буду работать.

— А кто ты по профессии?

— Начальник.

— А в какой области?

— А... это... в любой области, какая, слушай, разница...

— Ну, все-таки надо знать специфику предмета, предприятия или отрасли. Ты английский, кстати знаешь?

— Не очень. Ну, там мост, багаж, туннель знаю, а так нет.

— Ну подожди, английского ты не знаешь, никакой специализации, насколько я понял, у тебя, нет, каким же начальником ты собирался стать?

— Грузинским начальником.

— А, ну тогда тебе действительно тяжело. Тут как раз не так давно уже был один фузинский начальник, и мир сейчас хочет немножко отдохнуть.