Плеяда всемирно известных в узком семейном кругу звезд 2-го Брайтона немало украсила этот вечер, затянув его до тошноты.

Первым номером на сцену выполз-выкатился непринужденной скованной походкой небезизвестный Яша Болт. Современный мешковатый костюм, висевший на нём, как на корове седло, придавал ему особый шарм. С утончённой расхлябанностью он прочитал цЬельетон, состоящий из одних пошлостей, и в каждой произнесенной им фразе слышались неподдельная искренность и далеко скрытый талант. Необыкновенную свежесть фельетону придало то обстоятельство, что он написан человеком, не имеющим никакого отношения к искусству — он сейчас учится на 2-ом курсе пищевого техникума, но влез в литературу сразу двумя ногами. Гнусно хихикая и кривляясь, Яша доставил огромное удовольствие себе и зрителям, которые стоя скандировали и требовали артиста на бис, чтобы набить ему морду.

Я заочно хорошо знал певицу Розанну Климакс и с нетерпением ожидал ее выступления. Как только певица запела своим бархатным, чуть прокуренным бельканто, меня передернуло от наслаждения. Что и говорить, итальянская школа вне конкуренции, и жаль, что Розанна нигде не училась. Зрители уже привыкли видеть филармонических певиц, которые от незнания, куда девать руки, во время пения складывают их вместе и аккуратно кладут на свои, обычно большие, фуди. Певица, надо отдать ей должное, ушла от этого штампа, и ее руки во время всего выступления висели, как плети. Что характерно: у Розанны совершенно нет верхов, отсутствует музыкальность и режущий слух тембр голоса, а вместе с тем во всем чувствуется высокий профессионализм, огромная трудоспособность и неповторимая старческая задушевность. Побольше таких певиц!

Обычно чтец или чтица является смысловой нагрузкой концерта. У чтицы Сары Бекицер очень красивый обвал лица, она обаятельна, женственна и сложена, как кубометр дров. С большим вдохновением без всякой дикции Сара осмысленной скороговоркой прочла монолог Наташи Ростовой, доведя себя до слез. По окончании зал благоговейно замер и Сара Бекицер ушла под стук собственных каблуков.

Нельзя не упомянуть художника программы Остапа Поцайло и его смелое оформление сцены в стиле постмодерна. Куски картона на заднике, идиотские фонарики и свисающие тут и там тряпки создавали ощущение, что ты попал в магазин случайных вещей — очень свежо.

Концерт прошел на высоком художественном уровне и не мог не притупить нашу бдительность в борьбе с подобной халтурой. Надеюсь, что нас ждет еще много встреч с этими замечательными артистами в как можно более отдаленном будущем.

На всякий случай лучше все же не подписываться своим именем, а поставить псевдоним; ну, что-нибудь совсем несуразное, типа Кирилл Дремлюх.

Меня всегда удивляли готовность и желание некоторых читателей по любому поводу переписываться с газетой. Одно время "Новое Русское Слово" регулярно печатало письма читателей приблизительно следующего содержания: "Уважаемая редакция! С большим интересом прочитал статью "Владимир Мономах и становление кашрута в Рязани". Прекрасный, злободневный материал — именно то, что нужно нашему читателю. К сожалению, в статье был допущен ряд досадных неточностей исторического плана, которые существенно снижают научную ценность этой работы.

"Ранним утром, стоя вверх по течению на правом берегу Клячки и опираясь на свой знаменитый меч-кладенец. Мономах щурил глаза, наблюдая восход солнца...

Как мне любезно сообщили в библиотеке Конгресса (и это после всего хамства и оскорблений, которые я выслушал, пытаясь выяснить этот вопрос в соответствующих советских инстанциях) 11 мая солнце на Среднерусской возвышенности взошло в 7ч. 12мин. Поскольку Мономах вышел на берег реки Клячка не ранним утром, как ошибочно указано в статье, а в 10ч. 35мин. по московскому времени, он никак не мог наблюдать восход солнца... Кроме того, он стоял не на правом берегу вверх по течению, а на левом, там еще был такой небольшой холмик, и сбоку две ромашки. И на меч-кладенец он, увы, не опирался, т.к. вышел-то, собственно, по малой нужде. Также, хотя он действительно щурился, но щурился не от солнца, а совсем по другой причине, как сам и объяснил в своей крылатой фразе: «Пили зело...» Я надеюсь, что эти уточнения помогут лучше понять характер Владимира Мономаха и его роль в объединении русских земель".

Один мой знакомый не мог навосторгаться своей женой. Хотя, увидев её, я подумал, что таких скоро будут выдавать по медикейду, он мог часами о ней говорить, как о мадонне, клясться ее именем и т.п.

Однажды в компании речь зашла о женьшене.

— Женьшень — это чудо! — встрял мой знакомый.

— Я недавно отдыхал в Кастильских горах, встретил девчонку, мы пошли к ней... и у меня не встал. Мне кто-то посоветовал, на следующий день я выпил настойку женьшеня, опять к ней пришел и — ну, вы знаете, как я люблю свою жену, как она мне дорога, это единственный свет в моей жизни; так вот, клянусь ее именем — я ее ебал до утра.

Администратор знаменитого эстрадного артиста и библиофила Смирнова-Сокольского говорил "пьёрднул", но "коняк". По этому поводу Смирнов-Сокольский заметил: — Вот если бы из слова "пьёрднул" вынуть мягкий знак и вставить его в "коняк", это был бы изумительный напиток.

Смирнов-Сокольский с бригадой жили в Ленинграде в гостинице "Европейская". К нему подходит молоденькая девушка и спрашивает:

— Простите, вы не скажете, в каком номере живёт Илья Семенович Набатов?

Сокольский, завидовавший Набатову за его донжуанство и повышенную потенцию — и это в его-то годы, говорит:

— Пойдем, девушка, я тебе покажу, где он живет. Стучит в дверь Набатова и громко кричит:

— Илюша, тебе ебать принесли!

Была песня со словами: "Эту песню не задушишь, не убьешь".

На собрании долго и активно выступала артистка Серафима Пейсен. После нее вышел Сокольский и сказал:

— Эту Пейсен не задушишь, не убьешь...

В Сандуновских банях Сокольский обратил внимание, что у Гаркави не виден член.

— Миша, а где твой член?

— Коля, у меня нутряк, когда надо, он тут же появляется.