Итак, идя по набережной, греясь в лучах теплого майского солнца, Северский думал, что сказать, как сказать, где сделать паузу. На набережной сидел старикан с красными ушами. Это был великий и могучий Красницкий. Этот старик держал в руках столько нитей и людей, что Северский до сих пор не мог понять, почему тот еще жив. Красницкий же на самую Главную Службу смотрел, как на детей, играющих в песочнице. Северский был уверен, что Красницкий обладает каким-то пси-талантом. Иначе было невозможно объяснить, как Северский выжил в том самом лифте.

Северский остановился рядом с Красницким и поправил шляпу. Красницкий чуть заметно кивнул.

– Гуляй, только осторожнее, - разрешил загадочный "папа" самой Главной Службы.

Георгий Викторович вздрогнул. Если уж Красницкий говорил, что можно гулять, но осторожнее, значит, и правду, в том городе творятся чудные дела. Надо заметить, что Северский был помешан на двух вещах. Одна из них заключалась в том, что он добросовестно служил своей Родине и желал, чтобы люди, ее населяющие, жили спокойно. Вторым правилом Северский считал, что миром надо управлять, чтобы нас не захлестнул хаос. Красницкий же как-то высказал ему мысль, что "нехай этот мир катится в тар-тарары". Ничего для этих людей сделать нельзя. Люди - животные неблагодарные, и не оценят усилий Северского. Георгий Викторович долго переживал эту мысль, а потом все же решил, что для него благодарность не главное. Он служит Родине.

Так получилось, что Северский не улетел этим вечером. Погода подвела. Ужасный тропический ливень, пришедший издалека грохотал, заливал и смеялся над планами Северского. Клаус же удивлялся, отчего шеф не сердится на такие задержки в планах. Босс же думал о главном. Он думал о Провидении, которое явилось к нему в лице Игорька, а еще он думал об отчете на два листа без подписи и с грамматическими ошибками. Можно сказать, что главными в отчете были два абзаца:

"1. Андрей и Алексей Шальных - улица Громыки, дом 16"

"!!!2. Светлана Сыроежкина - улица Серых Скал, дом 29, кв. 7"

Северский дал Клаусу задание выяснить все об этих личностях. К утру был готов развернутый доклад, который приятно порадовал босса. Получалось, что господа Шальных появились из ниоткуда и были замечены в очень подозрительных компаниях, а вот Светлана Сыроежкина являлась образцом обычной человеческой глупости. Чем же Игорька могла привлечь эта серая (здесь Северский поправил себя) белая мышь. Вздорная глупая баба, не устроившая свою жизнь. Работает журналисткой. Пишет статейки о социальном труде, черных слонах и зеркальных фотоаппаратах.

– --

Георгий Викторович потом сильно изменит свое мнение, и даже поймет, отчего Игорек поставил три восклицательных знака перед ее именем. А пока вернемся к жизни подруг.

– --

Марина уже устала бояться, но все еще продолжала это делать. Страх - он прилипчив и грязен. Если уж зацепился, то не отвяжется. Но если бояться все время, то не успеешь поесть. А поесть надо было, потому как в ее малогабаритной кухне наступил хаос и разгром. Негры представились братьями: Шао и Лес. Мама-негритянка назвалась тетей Клавой. От подобных несоответствий у Марины кружилась голова и заплетался язык. Тем более, что Светка решила поужинать дома у Марины. В холодильнике после этого ужина ничегошеньки не осталось. Марина с ужасом прикинула, как кормить всю эту ораву, денег-то не хватит. Надо было нежданным гостям заявить, чтобы они оплатили за еду, но Марина опять-таки боялась. Страх был иррациональным. Если бы ее внятно попросили сформулировать, чего она боится, то услышали бы лишь невнятное бормотание: "съедят, съедят, съедят".

За ужином Лес рассказал об Африке. Марина заслушалась сказочными описаниями природы, диких, но вкусных животных, а потом еще о зулусах и некой темной личности Чаки. Марина даже забыла о том, что ей надо привычно бояться. Лес показался ей милым, приятным африканско-цыганским парнем.

– А отчего ты здесь? А одежда? Там что, и цыгане были?
– Марине было легко говорить с Лесом, да и Шао тоже оказался спокойным, интересным типом. Пока вызывала подозрения только "мама" братьев Шальных.

– Так я пожил еще и с цыганами. Они, пожалуй, лучше всех остальных, - очень просто сообщил Лес.

– Как это лучше?
– Марина представляла себе цыган, как необразованных, грязных чудовищ.

– Нет, это смотря где, - поправил его Шао.
– Здесь цыгане не очень. Мы уже столкнулись. Только куртки порвали.

Марина сочла неприличным расспрашивать больше, но было ясно, встреча с местными цыганами была неприятной.

– А где-то есть и другие цыгане?
– вместо этого спросила она.

– Конечно, везде очень много народа, - ответил Лес.
– Ты не представляешь, но в Африке все совсем другие, чем здесь. Если бы нам не надо было...., - здесь Лес осекся и коротко глянул на "маму".
– В общем, если бы нам не надо было к Алексею, - это имя он произнес с некоторым усилием, - то я бы в Африке остался. Правда, цыгане тоже ничего. Но не здесь. Здесь у вас все злые.

Света, наконец, справилась с третьей тарелкой пельменей и смогла включиться в разговор.

– А кто вам всем собственно Алексей?
– она подозрительно посмотрела на всех.