– Я об этом думал, когда сидел в башне. Ошибки же всегда нужно исправлять. Если не исправишь, то еще раз совершишь, - он говорил со мной очень терпеливо, как с малолетним ребенком.

– Олг, а ты хочешь делать добрые дела? Это как подвиги? Или может, как работа?
– я стремился понять, а пока мне надо было его удержать. Пока он продумывал, как мне объяснить, что ему нужно, то меня осенило.
– Олг, а не мог бы ты начать совершать доброе дело в отношении меня и еще кучи народа немедленно. Там и поуправлять можно будет. А?

– Это как?
– загорелись его глаза, а черты лица заострились. Он ожидал от меня чуда. Это я, однако, попал.

– Давай отойдем в сторонку, - я все же умудрился согнать с плеч птиц, и согнать их без ущерба отношениям с пернатыми.
– Это дело очень серьезное и секретное. Я могу поведать о нем только один раз, и если ты не согласишься, то мне придется сделать все самому. Ты уверен, что тебе именно это и нужно?

Олг понял, что я связан некоторыми условиями. Он потер свой подбородок и быстро решил:

– Обожаю авантюры, - выразил он свое согласие.

Мы вышли за ворота Академии и дошли до злополучного пруда, где я не так давно мылся. А затем я рассказал Олгу о моей работе в "Эпохе времени", особенно остановившись на истории с водяными.

– И у тебя в кармане целый мир?
– Олг был счастлив, уж не пойму чем.

– Да, но раз я тебе о нем рассказал, то надо его распаковывать. Этот мир спал до того момента, пока о нем забыли, - я приготовился совершить нечто необычное.
– Я уже проверил, что этот мир вполне может поделиться силой или расшириться за счет новых пространств. Ну, что ты согласен?

– Конечно, - Олг не сомневался ни секунды.
– Я хочу. Это будет мне в самый раз. Только дай я сам.

– Пожалуйста, - я достал тот карман времени, в котором спал мир водяных.

Мы его распаковали. Этот мир содрогнулся, подумал и принял новичков. Я не могу описать, как прекрасно, когда просыпается целый мир. Он сначала потягивается, а потом открывает глаза, а затем говорит во весь голос, что голодный.

– Щаз, мой родной, - Олг уже суетился. Он забавно махал руками и тянул к новому миру энергетические нити из этого.
– Щас, покормлю. Щас, волью, Щас, все будет хорошо. Я здесь. Здесь, здесь! ЗДЕСЬ!

На прощание он мне сказал нечто, что вселило в меня бескрайнюю уверенность, что я поступил правильно:

– Знаешь, Жень, спасибо тебе. Я ведь собирался в твой мир. Он, конечно, пустоват. Там с нитями плоховато. Но должности у вас выборные. Страны большие. Я может и на побольше стран замахнулся, ...
– подумав, он уточнил, - может на все замахнулся, чтобы нескучно было жить.

Нда, только его в моем мире и не хватало.

– Ты заходи в гости, но не сейчас. Все еще, пока очень хрупкое. А знаешь, Жень, ты ведь и дракон тоже. По крайне мере, ты дал жизнь целому миру.

А я подумал, что двум, учитывая и свой, обойденный вниманием эксцентричного Олга.

Олг ушел, а я понял, что так и не узнал истории Ворона. Да, и почему он птицу оставил мне. Ох, видно мозги по утру отшибает полностью.

Когда я вернулся в здание Академии, то увидел, что там творится полный кавардак. Народ был в ошалении. Счастье, неверие, страх, ожидание и еще много чего было в разных лицах. Ученики и учителя махали руками, что-то слушали, громко и возбужденно обсуждали.

– Ой, Жень, - Амели бросилась мне на шею.
– Ты где был?

– Там, - я неопределенно махнул рукой.
– А что?

– А ты, что ничего не слышишь?

– Где?
– я уже примерно догадался, о чем она. О новом мире.

Она взяла меня за руки и стала рассказывать:

– Вот потрогай, - она попросила меня закрыть глаза, - а теперь тяни. Видишь, как нить меняется? Здесь прирастает, а здесь уходит?

– Ага, - мне были до одури приятны ее прикосновения. Ох, какие там линии?
– Но я думаю, что слушать надо не так. Пойдем со мной наверх.

Наверху мы занимались совершенно другими вещами, но потом я рассказал ей про Олга и про новый мир.

– Как интересно!
– восхитилась моя девочка.
– А Ворон твой?

– Я сильно сомневаюсь, что он мой. Мне бы больше хотелось знать, не я ли его. Он же был в комиссии этой. Что это за птица такая?

– Не знаю, но почему бы тебе у него не спросить об этом?
– она прижималась к моему плечу, а я гладил ее по бедру.

– Тогда потом я спрошу, но потом...

Спросил я уже поздно вечером. Глеб накормленный и наигранный спал, а мы собрались компанией внизу, под тем самым навесом, где я прожил некоторое время.