Шрифт:
Сегодня он избегал общения еще более старательно, чем всегда. Потому что сегодня в ящик Акселя в комнате для персонала опустили письмо. Он так часто проверял личный почтовый ящик, что мог увидеть его содержимое от двери комнаты, даже не заходя внутрь. Когда он отчетливо разглядел в ящике край конверта, сердце подпрыгнуло вверх. В два прыжка перелетев комнату, он выхватил письмо, разорвал его и…
Увидел свой собственный почерк. Он растерянно разглядывал конверт. Незнакомым почерком на нем было написано: «По этому адресу не проживает». И той же красной ручкой нацарапано имя Натали.
Письмо, которое Аксель сочинял с таким усердием, снова попало к нему в карман. Сердечные заверения в любви, извинения и обещания измениться пролетели через континент и, вернувшись так скоро, ранили его в самое сердце.
Сидя за столиком в тени, Аксель развернул страницы, полные печали.
«Дорогая Натали, – говорилось в письме. – С тех пор как я приехал в Турцию два месяца назад, я написал уже семнадцать писем…»
Уже семнадцатое письмо осталось без ответа. И вернулось непрочтенным…
8
Короткая прогулка Салли по саду затянулась на весь день. Перебросив вещи в новую комнату, Маркус отправился на ее поиски, но нигде не нашел. Весь день он слонялся между новой комнатой (которая, как ему показалось, была хуже первой) и стойкой регистрации: спрашивал администратора, не приходила ли жена, не узнавала ли, куда их переселили. Она не приходила. Только он собирался снова пойти к администратору, как наконец появилась Салли.
– Привет.
– Хорошо погуляла? – спросил Маркус, борясь с искушением спросить, где ее черти так долго носили.
– Угу, – ответила она.
– Номер нравится? – спросил он.
– Угу, – пробурчала она, даже не подняв голову. – Я пойду в душ.
Душ она принимала полчаса. И вышла из ванной уже переодетая в вечернее платье. Наверное, взяла с собой. Маркус был немного удивлен. Раньше она всегда переодевалась при нем.
– Как обед? – спросила она, вытирая волосы полотенцем.
– Я не ходил на обед, – проговорил Маркус. – Я был здесь и ждал тебя.
– Извини. Надо было пойти перекусить чего-нибудь.
– Я думал, ты захочешь пообедать со мной. Салли повела плечами.
– Ну, сейчас уже пора на ужин. Можем поесть побольше. Готов?
Маркус следовал за ней в ресторан. На закате в отеле все было по-другому. Извилистую дорожку от бассейна к ресторану освещали пылающие факелы. Над пул-баром мерцала гирлянда огоньков.
Аниматоры сменили спортивные матроски на нарядные черно-белые костюмы для тематического вечера. Оказалось, что каждый вечер посвящен какой-то теме. Французы нарядились так, будто собрались на ужин в капитанскую каюту великолепной океанской яхты. Многие были в черно-белых платьях.
– Я совсем неподходяще одета, – прошептала Салли.
– Ты очень хорошо выглядишь, – сказал Маркус.
– Почему ты не сказал, что это тематический вечер? – парировала она, сразу же свалив вину на него.
Шведский стол, где на обед были лишь салаты и жаркое, тоже претерпел изменения. Шеф-повар, раздававший на обеде жареную картошку, теперь стоял рядом с огромным запеченным лососем и точил друг о друга смертельно острые ножи.
– Ри-и-и-ба, – произнес он, когда Салли проходила мимо.
– На вид очень аппетитно, правда? – Остановившись рядом с великолепной бледно-розовой рыбиной, Маркус попытался вовлечь Салли в разговор о еде.
– Хм-м-м. Интересно, этот салат мыли в стерилизованной воде? – вопросом на вопрос ответила Салли. – Не хватало еще отравиться.
– В Индии ты так не переживала, – заметил Маркус. – Ела все подряд и не волновалась.
– Ага. И смотри, что получилось. Это была самая отвратительная поездка в моей жизни.
Процедив эти слова через плечо, Салли взяла тарелку и принялась ковыряться в овощах.
Самая отвратительная поездка в ее жизни? Маркус подумал было, что ослышался. Их путешествие в Индию, несомненно, было самым удачным отпуском всех времен. По возвращении они обклеили фотографиями весь дом. Заставили спальню безделушками, которые купили в Керале. Стоило кому-нибудь произнести слово «Индия», как Салли чуть не падала в обморок от восторга и твердила, что каждый хоть раз в жизни должен обязательно там побывать. Она могла целый час без остановки воспевать эту страну. И теперь вдруг оказывается, что это самая отвратительная поездка в ее жизни?