Наконец Кэрри Эн согласилась. Еще не оправившись от утреннего унижения, она решила, чтобы было бы неплохо выйти за территорию «Эгейского клуба». Похоже, Яссер и Мортен, как два варана, вонзивших зубы в добычу, были намерены не отпускать ее, пока яд не подействует. Даже в номере от Мортена не было спасения. Весь день он провел на своем балконе, глядя в бинокль и громко насвистывая – будто напоминал Кэрри Эн, что если от горя она надумает броситься с балкона, то всегда сможет приземлиться на его мягкие колени. Прямо как на вибратор.

Пенная вечеринка так пенная вечеринка. Кэрри Эн и Речел договорились следить за весельем с безопасного расстояния, потягивая коктейли, но Яслин заверила их, что энтузиазм 18-30-летних заразителен. И поспорила, что все трое к полуночи окажутся в мыльной пене. Затем последовал ритуал: «Голдшлагер» и спасенный вибратор. Кэрри Эн было противно даже на него смотреть.

Входной билет в «Галикарнас» обошелся в разумную сумму. Учитывая, что курс турецкой лиры равнялся примерно шестидесяти миллионам за один фунт, вышло где-то по двадцать монет на человека. Включая «приветственный коктейль», как проинформировала девушек администраторша.

– Значит, вот как они нас приветствуют, – поморщилась Кэрри Эн, озираясь в поисках цветочного горшка, куда можно было бы вылить варево с предсказуемо анисовым ароматом. – Ну почему коктейли на курортах всегда с анисовым вкусом? – простонала она.

– Вот это девичник так девичник, – проговорила Яслин.

В девять вечера в клубе было уже не протолкнуться. Еще одна группа англичанок, приехавших на девичник, играла у бара в какую-то сложную игру из серии «Кто больше выпьет». Девчонки красовались в футболках с именами девушек Бонда. На груди невесты была надпись «Пусси Галор» – а как же иначе.

«Я еще легко отделалась», – подумала Речел. Кэрри Эн и Яслин хотели заставить ее напялить вуаль и автомобильный знак «У», как у бедняжки Пусси. У Яслин в чемоданчике был набор с реквизитом. Но в конце концов ей разрешили надеть лишь пластмассовую диадему, украшенную бледно-розовыми перьями, из магазина «Аксессуары Клэр».

– Это еще хуже, чем дурацкая вуаль, – сказала Речел, разглядывая себя в зеркало за барной стойкой. – Можно подумать, что я всерьез напялила эту диадему. Я похожа на растяпу-шестнадцатилетку по пути на выпускной бал.

– Диадемы сейчас в моде, – заверила ее Яслин.

– Мы когда-нибудь дождемся нормальной выпивки? – возмутилась Кэрри Эн. Ей не терпелось избавиться от вкуса аниса во рту.

– О да, – ответила Яслин. – Но платить не будем.

– И что же мы сделаем? – сказала Кэрри Эн. – Перегнемся через бар и будем пить прямо из кранов? Мне акробатические трюки уже не под силу.

– Найдем мужиков, которые нас угостят, – заявила Яслин. – Будем действовать по очереди. А кто заплатит сам, тот выпьет напиток залпом.

– Неужели обязательно играть в эти пьяные игры? – захныкала Речел.

– Да, – отрезала Яслин. – Если плохо отпраздновать девичник, свадьба будет неудачной или что-то вроде того – есть такая примета.

Речел в ужасе раскрыла рот.

– Правда?

– Никакая не правда, черт возьми, – встряла Кэрри Эн. – В свой девичник я так наигралась, что не заметила, как мне на заднице сделали татуировку с кроликом Багс Банни. Грег обнаружил ее в брачную ночь.

Речел и Яслин остолбенели.

– Ты прикалываешься, – отмахнулась Речел.

– Покажи, – сказала Яслин. – Покажи немедленно!

– Что, прямо здесь? В баре?

Девушки кивнули.

– Ладно.

– Кэрри Эн приспустила пояс юбки и принялась по сантиметру отодвигать трусики. Яслин и Речел смотрели, словно загипнотизированные.

– Почему ты нам раньше не говорила? – спросила Речел. – Почему мы ее не видели?

– Потому что нет у меня никакой татуировки, дурочки, – бросила Кэрри Эн, резко вернув юбку на место. – Хотя еще чуть-чуть, и была бы. Подружка невесты…

– Та, чье имя нельзя называть, – хором пропели Яслин и Речел, имея в виду распутную предательницу Майри.

– Да. Она самая, – прошипела Кэрри Эн. – Так вот, по дороге домой из ночного клуба, где я праздновала последний день девичества как Кэрри Эн Мерфи, она потащила меня в тату-салон. Мы обе собирались сделать татушки. Майри хотела на бедро маленького сатаненка, укравшего сердце.

– Ей бы кстати, – проговорила Речел.

– А я хотела Уайла Койота на левую ягодицу.

– Но почему именно Уайл Койот? – изумилась Яслин. – Неужели нельзя было выбрать ничего… посимпатичнее?