Два или три раза я даже пытался порвать наши отношения, понимая, что не имею права бесконечно мучить светлую и чистую душу. Давал себе слово не звонить, но раз за разом нарушал зарок, набирал ее номер, и тысячи искренних комплиментов, тысячи прекрасных, обольстительных слов снова кружили ей голову.

Однажды позвонила ее мама. Она сказала, что Леночка мучается, а они с отцом очень переживают. Она ни с кем не встречается, не выходит из дома, болеет из-за того, что я не звоню. Тогда я попросил: «Пожалуйста, прикажите мне оставить ее! Возьмите на себя ответственность, разорвите наши отношения! Я с собой справиться не могу!». После паузы мама с удивлением в голосе ответила, что тоже не в состоянии это сделать.

В один прекрасный день, руководствуясь каким-то светлым наитием, я звоню Леночке и говорю одно лишь слово: «Приезжай!». Она, конечно, обрадовалась, но не поверила, что это приглашение насовсем. До этого я уже дважды пытался начать с нею совместную жизнь. Просил побыть со мной, и Леночка мгновенно собирала чемодан, бросалась в аэропорт...

А через несколько дней я провожал ее обратно, в очередной раз не распознав в ней свою судьбу. Однажды мы прекрасно провели воскресенье. Рано утром в понедельник я стоял перед зеркалом, брился, мыслями весь в работе, в поисках какого-то решения. Когда я задумываюсь, то ухожу в себя и совершенно не замечаю, что происходит вокруг. Я не слышал, как подошла Леночка, и вернулся в реальность, когда она в порыве нежности прижалась ко мне, положила руки на мои плечи.

Я вздрогнул от неожиданности и пришел в бешенство: ускользнула новая идея, она уже почти оформилась, я упустил ее! Я набросился на ангелочка, сошедшего ко мне с самыми добрыми чувствами, с черной, мгновенно вскипевшей злобой и площадной бранью. Я орал, что не терплю, когда мне мешают, что пусть она сейчас же отправляется домой.

Леночка не возразила ни единым словом. В ее глазах я увидел детскую, самую горькую обиду, боль, а потом из них градом покатились слезы. Несчастная моя невеста, самое любящее сердце, всхлипывая, с опущенными плечами ушла в спальню.

Я не бросился ее утешать. Закончил бритье, оделся и пошел к машине, бурча про себя, что лучше жить одному, чтобы никто не мешал работать. Как я был жесток и черств: позвать любимую девушку, чтобы жить вместе, а через день разозлиться и без всякой жалости выпроводить за дверь. Но Лена снова и снова отзывалась на мои призывы, понимая, что со мной, этаким «монстром», невозможно прожить долго, что это всего лишь очередная прихоть.

На этот раз она приехала, и мы больше не разлучались. Это был очень морозный день, непривычно холодный для Москвы. Но мне было жарко, я встречал мое солнышко в одной рубашке. Я был как Кай из сказки Андерсена, из груди которого наконец-то выпали льдинки. Во мне бушевали весна и любовь, под сугробами я видел цветы. Наконец я понял, что подсознательно хотел иметь детей только от Елены Прекрасной.

Среди зимы, вопреки всем законам, расцвело наше прекрасное, благоухающее дерево любви с розовыми огромными цветами, из­лучающими божественный свет, листьями невиданной красоты и хрустальными полупрозрачными веточками. Оно рванулось ввысь так мощно, что уже к вечеру достигло Марса! На следующий день наше переливающееся радугами растение дотянулось до дальних галактик. Оно до сих цветет и развивается, заполняя со бой весь мир!

Все мои представления о масштабах счастья, наслаждения, радости были повержены. Если я, считавший себя опытным сердцеедом, был уверен, что в любви и наслаждениях испытал все, то я глубоко ошибался. Я оказался наивным юношей: у любви нет границ! В двух предыдущих браках я мирился с конфликтами – с Леночкой мы ни разу не поссорились! Я получил от судьбы все, что хотел. Я бесконечно благодарен Богу за счастье, за великую любовь!

Если бы после развода с Лидией Ивановной кто-нибудь мне сказал, что я поспешу надеть новый хомут, я бы не поверил. Я решил, что больше в официальное супружество вступать не буду. Думал, в случае чего подойдет гражданский брак: к чему поездки в загс, штампы в паспорте, свадьбы, если можно просто жить вместе?

После окончательного приезда Леночки эти соображения вылетели из головы. Бессменного руководителя нашей юридической службы Петра Игнатьевича Опрю я обременил личной просьбой, чтобы он нашел загс, где нас зарегистрируют немедленно. Своего друга Владимира Николаевича Виноградова я уговорил отдать для моей третьей свадьбы его экзотический ресторан в бывшем тайном бункере Сталина.

Петр Игнатьевич нашел нужные подходы и уговорил работниц загса, милых девушек, не только отменить срок проверки чувств, но и объявить нас мужем и женой в удивительном ресторане, в присутствии трехсот гостей. Опря, большой шутник, предупреждал их: «Вы, главное, не перепутайте: это не я женюсь, это Довгань женится!».

Свадьба была великолепна. В огромном зале, бывшем прежде частью подземной магистрали, уходящей к Кремлю, звучали, не переставая, искренние, сердечные поздравления и добрые пожелания. Тамада Юрий Овелько сновал вдоль столов, передавая микрофон желающим сказать свое слово. Леночка,.ослепительно красивая и изящная, как фея цветов, была царицей праздника. Около полуночи все поднялись на поверхность, и высокое звездное небо озарил многоцветный фейерверк. Струи искрящихся огней уходили ввысь, превращаясь в ветки, листья, цветы нашего волшебного дерева любви, росли и крепли, заполняя безбрежный Космос, и наши трепещущие сердца наполнялись бесконечным счастьем...

Слава Богу, сбылись мои лучшие мечты! Испытания закончились созданием замечательной, надежной семьи. Теперь я всегда уверен, что меня ждет любимая и любящая жена, что у меня прочный тыл.

С самого начала я был абсолютно уверен, что моя прекрасная Елена родит мне замечательного ребенка. И это чудо произошло. Только в зрелом возрасте можно по-настоящему почувствовать счастье отцовства. Когда появилась на свет долгожданная Кристинка, я был еще, по сути дела, мальчишкой, которого раздирали заботы, как прокормить семью, который метался между тремя и четырьмя работами, жутко страдая от недосыпания. Слов нет, это было огромное событие и в молодости, но в зрелых годах оно вырастает до небес. Только в возрасте мужа в полной мере осознаешь это трепетное, божественное чудо.