Шрифт:
– Не знаю, но одного из них он поймал вчера ночью.
Он поймал не разбойника. Он поймал Саманту. Поймал ее в свои сети, в сети любви. Потому что она была безмозглой дурочкой.
– Очень хорошо, – ответила Саманта Маре. – Просто замечательно, что твой папа такой храбрый и охраняет безопасность этого края. Ты должна им гордиться.
Мара только пожала в ответ плечами.
– Да, мисс Прендрегаст.
Но вместо того чтобы продолжить репетицию, девочка смотрела на нее, склонив голову набок и переминаясь с ноги на ногу.
Сомнения снова зашевелились в душе Саманты.
– А как ты узнала обо всем этом?
Мара подняла голову.
– Я пряталась под столом у папы в кабинете и услышала, как он разговаривает с мистером Монро.
– Сегодня утром?
– Да.
Такие моменты были настоящим испытанием для любой гувернантки. Саманта протянула Маре руки.
– Сядь-ка поближе, дорогая.
Когда Мара устроилась поудобнее на скамеечке возле фортепиано, Саманта обняла ее за плечи и откинула прядку волос со лба девочки.
– Разве ты не знаешь, что ты не должна подслушивать?
– Знаю, – кивнула Мара. – Но ведь мне не полагалось быть в кабинете. Так что у меня не было выбора. Папа накричал бы на меня.
Все это звучало вполне логично для Мары, а впрочем, и для Саманты тоже.
– Пожалуй, но больше не надо так прятаться.
– Обещаю.
– И будет лучше всего, если ты никому не станешь рассказывать о делах своего отца. Это может быть для него опасно. – Воображение Саманты быстро нарисовало ей Уильяма, сражающегося с бандитом. Вот разбойник побеждает его, ранит, и полковник Грегори валится в дорожную грязь, а негодяй между тем поднимает второй пистолет…
– Я знаю, – хмуро произнесла Мара. – Я рассказала только вам. Ведь вам я могу рассказать все-все, правда?
Дрожащий голосок девочки заставил Саманту вернуться к действительности. С Марой явно было что-то не так.
– Правда, дорогая. Ты хочешь рассказать мне что-то еще?
– Да нет.
– Хочешь, чтоб я догадалась сама?
– Нет, – вырвавшись из объятий Саманты, Мара вскочила и встала рядом с инструментом. – Я хочу петь.
Саманта знала по опыту, что ребенка невозможно заставить поделиться своими секретами, если он замкнулся в себе.
Когда Мара закончила песню, Саманта попыталась приободрить девочку.
– Сегодня ты поешь перед гостями. И наверняка будешь иметь успех. Обещаю тебе! Твой отец будет гордиться тобой.
Лицо Мары вдруг стало грустным.
– Мисс Прендрегаст.
– Что, моя дорогая?
– Это… – Мара несколько раз тяжело вздохнула.
– Когда ты будешь петь сегодня вечером, ты забудешь обо всех своих страхах и бедах, ты словно перенесешься отсюда в другое место – в чудесную долину.
– Да, мэм, я знаю, так и будет, но… – Мара посмотрела на Саманту глазами, полными отчаяния. – Дело не в этом.
– Тогда в чем же?
– Мисс Прендрегаст, я ведь могу рассказать вам все, правда? – голос девочки дрожал.
Снова тот же вопрос. Саманта встала, подошла к Маре и обняла ее.
– Абсолютно все.
– Даже если это…
Голоса и звуки шагов заставили Мару замолчать. Она посмотрела на дверь, в которую вбегали одна за одной остальные дочери полковника Грегори.
– Мы пришли репетировать, – объявила Агнес.
– Мы будем репетировать! Мы будем репетировать! – Кайла и Эммелин прыгали и хлопали в ладоши.
Мара оторвалась от Саманты.
– Да, я тоже хочу репетировать со всеми вместе.
Саманте хотелось позвать ее обратно, но сейчас Мара выглядела как ни в чем не бывало. Оставалось только надеяться, что все будет хорошо у Мары, у остальных девочек, у полковника Грегори – и у Саманты.
Ей надо только помнить все время, кто она, откуда родом, и никогда никому не признаваться в своей любви к отцу этих милых девочек.
Даже себе самой.
19.
В тот вечер в музыкальном зале несносные девчонки полковника Грегори тянули какую-то жалобную песню. Валда кивала и отстукивала такт тростью. Волчица в овечьей шкуре, вот кто она. Женщина с мозгами, скрытыми под натянутой на лицо улыбкой эдакой доброй бабушки. По крайней мере, эту роль она пока что вынуждена исполнять. Хотя бы пока не заживут ее раны. Валда коснулась разбитой губы.
Она ненавидела Поля всем сердцем. Если бы не этот мерзавец, она была бы уже в Италии, где лежали в банке ее денежки и хранились в надежном месте фальшивые документы. Солнце Италии согрело бы ее старые кости, которые болели теперь не только от артрита. Этот негодяй Поль сбил ее с ног и чуть не задушил, пытаясь выудить у Валды информацию.