Ликвидацию я наметил на три часа утра. Наш лайнер находился милях в сорока к западу от Киклад - живописного средиземноморского захолустья. Профессионалов, которые могли бы заподозрить неладное, в зоне досягаемости не было. Судовой врач, обаятельный бонвиван с испанской бородкой, известный всему кораблю как прекрасный специалист в области желудочных расстройств и почечных колик, мог безошибочно диагностировать разве что абстинентный синдром. К тому же любой медик вам подтвердит, что сердечный приступ в предрассветные часы - вещь довольно обычная. Конечно, рано или поздно полицейские эксперты доберутся до трупа, но к тому времени будет уже поздно. Метацианид, как и многие другие синтетические псевдопептиды, бесследно растворяется в организме в течение суток.
1.
Ликвидацию я наметил на три часа утра. Наш лайнер находился милях в сорока к западу от Киклад - живописного средиземноморского захолустья. Профессионалов, которые могли бы заподозрить неладное, в зоне досягаемости не было. Судовой врач, обаятельный бонвиван с испанской бородкой, известный всему кораблю как прекрасный специалист в области желудочных расстройств и почечных колик, мог безошибочно диагностировать разве что абстинентный синдром. К тому же любой медик вам подтвердит, что сердечный приступ в предрассветные часы - вещь довольно обычная. Конечно, рано или поздно полицейские эксперты доберутся до трупа, но к тому времени будет уже поздно. Метацианид, как и многие другие синтетические псевдопептиды, бесследно растворяется в организме в течение суток.
Мы с моим клиентом сидели в "Тропикане", закрывавшейся в семь утра и потому особенно популярной среди корабельной публики. Наша случайная встреча была, разумеется, хорошо подготовлена: изучив привычки клиента, я зарезервировал здесь столик заранее, а потом дождался его появления в битком набитом баре и приветственно помахал ему рукой.
Мы были знакомы - в круизе все немного знакомы. Пару раз пили вместе в барах, однажды курили ночью на палубе, наблюдая, как наливается электрическим светом тяжелый шар луны в темно-фиолетовом небе. Тогда я едва справился с искушением ударить клиента в основание черепа и отправить в последний полет к дробящейся на маслянистых средиземноморских волнах луне. Хотя экспромты в нашей профессии иногда приносят успех, я остаюсь сторонником хорошо продуманных и безукоризненно выполненных комбинаций с двойной подстраховкой. Возможно, именно поэтому я до сих пор жив, а все мои клиенты - наоборот.
– Шумновато здесь сегодня, правда?
– спросил я, глядя, как он сворачивает пробку с бутылки "Remy Martin", судя по этикетке - десятилетней выдержки.
– Не только здесь, - сказал он и плеснул в шарообразный бокал темно-коричневой жидкости.
– В "Калипсо", в "Бульдоге", в "Амазонках" - абсолютно во всех приличных заведениях битком. Удачно, что вы сегодня один. Или я ошибаюсь?
– В точку, - ответил я.
– Один как перст. Пью виски. А вы, я вижу, настроились на коньяк.
Он кивнул.
– Прекрасный напиток. Позволяет отпустить сознание в свободный полет и в то же время не дает телу забыть о его бренных обязанностях.
– Слушайте, вы, часом, не менеджер по рекламе?
– Я историк, - он нахмурился.
– Кажется, я об этом уже упоминал.
Упоминал, естественно. Но вскользь, так что случайному знакомому помнить об этом вовсе необязательно.
– Ах, да, - сказал я.
– Конечно. Что-то такое, - я неопределенно покрутил пальцами в воздухе, - то ли индейцы, то ли индусы...
– Индейцы, мой друг, индейцы. Южная Америка, период Конкисты - знаете, было такое время, когда из-за моря вдруг явилась толпа фанатиков-христиан с аркебузами и стала устанавливать в Новом Свете новый порядок... Соборы вместо капищ, генерал-губернаторства вместо туземных империй, добрая паства Папы Римского вместо дикарей-язычников... Правда, под шумок уничтожили несколько миллионов местных жителей, но это так, издержки...
Я повертел в руках пустой бокал и глубокомысленно заметил:
– Бремя белого человека.
– Бремя глупого человека! Встретиться с неведомым и растоптать его - вот способ, которым европейцы познают мир. Упрощая его при этом до уровня детского конструктора. А те, кто стремится убежать от невыносимой ясности плоского мира, ищут спасения в алкоголе, психоделиках - в чем угодно, только бы увидеть скрытые его грани - пусть даже краем глаза.
– Сквозь наполненный стакан, - сказал я, поднимая свой бокал на уровень глаз.
– Кстати, пора бы мне его наполнить.
– Правильное решение, - одобрил клиент.
– И кстати, дружище, раз уж вы все равно туда собрались, не сочтите за труд попросить у бармена лимон. Я как-то запамятовал, а к коньяку он очень хорош.
Что ж, лимон так лимон, в конце концов, приговоренные к смерти имеют право на последнее желание - трубку доброго табаку да стаканчик виски.
Я никогда не задаюсь вопросом, за что приговорен тот или иной клиент. Во-первых, во многом знании многие печали. А во-вторых, никто не будет заказывать клиентов нашей конторе просто так, ради интереса. Услуги конторы стоят дорого, да и найти нас непросто.
Помимо виски я купил в баре коробочку с мятными драже. Хотя я терпеть не могу мяту, в течение ближайшего часа мне предстояло регулярно и довольно демонстративно кидать их в рот.
Я вернулся к столику с тарелочкой тонко нарезанного лимона и очередной порцией "Гленливета". Клиент задумчиво раскуривал трубку. Меня опять кольнуло неясное беспокойство - мысли он читает, что ли?
– Так на чем мы остановились?
– спросил я, чтобы прогнать это наваждение.
– Алкоголь как средство выбраться за пределы реальности?
– Нет, - сказал он решительно.
– Алкоголь никуда не помогает выбраться. Но он отключает рацио, снимает с наших глаз шоры, не позволяющие даже присмотреться к необычному...