Каван язвительно рассмеялся:

– Так просто?

Отец скрестил руки на груди. Он выглядел внушительно и пугающе, как настоящий вождь клана.

– Это никогда не бывает просто, и лучше тебе так не думать. И не соверши большой ошибки – тебе необходимо сделать жену своим другом, потому что она будет рядом тогда, когда больше не останется никого. Она будет держать тебя за руку, когда необходимо, выслушивать твои жалобы, говорить правду о твоих промахах, но только одному тебе, и поддерживать тебя, когда все остальные сочтут, что ты не прав. Она твой партнер и всегда будет с тобой.

Каван помотал головой.

– Ты говоришь о любви. Но между Гонорой и мной нет любви.

– Ты не дал ей ни единой возможности.

– А теперь у меня нет выбора.

– Есть, – ответил отец.

Каван покачал головой:

– Нет, выбора у меня нет. У меня есть обязательства и долг перед кланом.

– И все равно выбор всегда остается. И когда ты это поймешь, то будешь готов возглавить клан.

– Это загадка, которую я должен разгадать, отец?

– Это простое решение для мудрого вождя.

Каван подошел к двери, распахнул ее и обернулся к отцу.

– Возможно, – произнес он, – я не мудрый вождь.

Гонора смотрела, как ее муж сыпал проклятиями, быстро шагая по большому залу. Люди отскакивали прочь с его пути, женщины собирались кучками и тут же начинали шептаться. До сих пор она слишком сторонилась всех и не обращала внимания на злые языки и на то, какой ущерб те непременно причиняют.

Гонора поправила синюю шаль на плечах и пошла в кухню, на этот раз внимательно прислушиваясь к шепоткам, хотя делала вид, что полностью погружена в свои мысли. Муж уже выскочил из зала, оставив дверь нараспашку. Мужчины кинулись закрывать ее, желая оградиться от холодного ветра, а может быть, и от Кавана. Судя по недовольному ворчанию, клан был озабочен странным поведением Кавана после его возвращения. Гонора даже услышала, как одна женщина назвала его варваром, а другая упомянула, что Каван постоянно ссорится со своим отцом. Гонора знала, что все в клане уважают лэрда, и понимала, что о сыне, который спорит с ним и не выказывает ему уважения, обязательно будут злословить.

Гонора вышла из кухни. Слуги смотрели на нее сердито и начинали шептаться, когда она проходила мимо. Она молча выбранила себя. Конечно, слуги возлагают вину на нее, на жену Кавана. У нее есть обязательства перед мужем, и всем очевидно, что она пренебрегает своим долгом.

Можно себе представить, что думает отчим! Она обязана все исправить, иначе он жестоко накажет ее за ошибки.

Гонора вернулась в кухню и обратилась к стряпухе с указаниями насчет ужина, который велела подать ей и Кавану к ним в спальню. Кислое выражение лица стряпухи не изменилось, хотя она энергично кивала, словно давала понять, что Гоноре уже давно пора заняться своими прямыми обязанностями.

Гонора промчалась сквозь большой зал и взлетела вверх по лестнице в спальню. Она хотела собрать последний вереск на пустошах, но ей требовался плащ, потому что погода портилась. Сбегая вниз по лестнице, она вспомнила слова Лахлана о том, что у нее характер воина, и улыбнулась. Может быть, в ней и вправду есть что-то от воина.

– Гонора!

Резкий оклик Адди заставил Гонору застыть на месте. Она поплотнее закуталась в плащ, словно прикрывалась щитом.

– В последнее время я совсем не вижу ни тебя, ни моего сына.

Гонора замялась. Она не знала, что ответить, и не хотела ничего объяснять. Хватит ей и мужа, который целовал ее, но при этом не вожделел. И уж меньше всего она желает рассказывать о своих опасениях свекрови.

– Я… я…

– Сторонилась всех, – подсказала Адди.

Гонора опустила голову, чувствуя себя виноватой.

– Мне очень жаль, – сказала Адди.

Гонора подняла голову, широко распахнув глаза.

– Мой сын, который всегда со мной охотно разговаривал, теперь меня избегает… Моя новая дочь, которой я восхищаюсь, предпочитает уединяться, но не разговаривать со мной. Я всего лишь хочу помочь, стать для тебя плечом, на которое можно опереться в случае необходимости. Совсем не легко выйти замуж за незнакомца, и еще труднее выйти замуж за незнакомца, который никогда не желал этого союза.

– Должна признаться, что это очень сложно, – сказала Гонора.

– Так давай поговорим.

И все-таки Гонора колебалась. Приглашать ли с собой Адди? Она ходила на вересковые пустоши только с мамой. Но с другой стороны, теперь Адди в каком-то смысле стала ее матерью, и она всегда очень добра к ней.

– Я собиралась пойти пособирать вереск. Может быть, вы не откажетесь пойти со мной?

Адди улыбнулась:

– С огромным удовольствием.

– Мать!

Женщины, вздрогнув, обернулись. К ним подходил Каван.

– Я хочу поговорить с тобой, – произнес он.

Его громкий голос отразился от стен большого зала, и все глаза повернулись в его сторону. Да, на Кавана стоило посмотреть – гордая и уверенная осанка, властные манеры, шрам на грубовато-красивом лице напоминает о его бесстрашии и о времени, проведенном среди варваров.

– В другой раз, – извинилась Адди перед Гонорой. – Я нужна сыну.

Гонора кивнула. Проходя мимо мужа, она кивнула и ему. Больше всего ей хотелось скорее попасть в то единственное место, где она чувствует себя в безопасности. Если бы однажды она почувствовала себя так рядом с мужем!