Но меня вдруг охватывает тоска по родной Шляпе. Неужели я смогу не позвонить ему? В кошельке лежит карточка его агенства. У него даже нет мобильника, да и кожаный пиджак он брал у кого-то напрокат. А как мы встретимся? Я к нему не поеду, а его не отпустят с работы, Шляпа – человек подневольный, и порядки у них, не то что у нас. Тем более к бабе, ни один турецкий шеф со зла не отпустит! Конечно, он далеко, и никогда не узнает, что я приезжала…Но мне хочется сообщить ему, что я здесь, и услышать его реакцию. Когда вокруг такое количество сносных мужчин, неожиданно для себя становишься жестокой.

– Derya?!! Derya??! Where are you?!!!!

Кажется, от такой страсти перегорит телефонный провод.

– Ну, что сказала Шляпа? – Таня горит желанием увидеть старого друга.

– Орал как сумасшедший. Бросает на три дня работу и летит к нам на крыльях любви. Не уверена, что так уж хочу этого! А у нас ведь двухдневная экскурсия в Памуккале!

– Значит, он поедет с нами.

Перезваниваю ему и договариваюсь встретиться в Анталии. Встретить его на своей территории я еще не готова.

Я не знаю страха. Я пожираю людей, и поэтому их не боюсь. В красных льняных штанах с разрезом до жопы я брожу по анталийскому порту. Накрапывает дождь, погода не та, что была здесь в конце мая. Сердце мое разрывается от безумной любви к той туманной горе, к брусчатой портовой площади и десятку невостребованных в этот октябрьский день больших деревянных яхт. Что-то я потеряла здесь сто лет тому назад. Пообедав за 60$ в самом дорогом рыбном ресторане с видом на яхты и закат я остаюсь без средств к существованию. Тщетно ожидаю я объект своей любви - он растворился в пространстве и не может предстать антропоморфно. Понимаю, что опоздала. Внешность моя становится тем временем все более промокшей. Высокие каблуки забиваются в расщелины между брусчаткой и вот уже где-то застряла тонкая набойка. Я нахожу ее и неловко встукиваю на место, вызывая недюжинный интерес у окружающих продавцов, высунувших под дождь свои длинные носы из уютных турецких лавочек, полных всякой восточной диковинки. Вид у меня наверно уже просто подозрительный, потому что против обыкновения со мной никто не здоровается, все молча уставились и смотрят. Я чувствую спиной их напряженные взгляды - они не узнают меня, хотя я живу здесь уже двести лет. Я поселяюсь в пестрых разукрашенных кофейниках и старинных медных лампах, в круглых камнях нежного моря и в сердцах радушных восточных хозяев. Но мне пора. Я пожираю все, что вижу вокруг себя. Сначала я откусываю мачту самой красивой яхты, потом поедаю всех возбужденных посетителей прибрежной дискотеки Club-29, закусываю каменной дамбой и на десерт глотаю красный турецкий флаг с месяцем и звездой, все равно он уже здорово выцвел за этот жаркий сезон. Потом я сажусь на пристань, свешиваюсь лицом к воде в позе дикой кошки и начинаю жадно пить соленую воду. Может быть, я лопну на последней капле. Но поймите меня правильно, не могу же я оставить здесь это море. Просто не могу. Оно булькает у меня в животе, а рука нащупывает обломки старинной башни в кармане моих красных льняных штанов. С бесстыдным разрезом до жопы, открывающемся на каждом шагу, я несу свое тело в исходную точку. Я уношу с собой дождь, вечную любовь и все анталийское побережье.

Я напрасно жду Шляпу и болтаюсь в Анталии до вечера. Вот к чему приводит отсутствие мобильной связи. Возвращаюсь в отель уже в темноте, быстро пробегаю мимо Продавца Кож, Таня хватает меня за руку и тащит к Шляпе.

– Он ждет тебя целый день! Совсем обезумел! Где она, где она, где она?

– Как это где??! Где договорились!

– Он думал, раз пошел дождь, ты не поедешь в Анталию.

– Когда это нам мешал дождь?!!

– Да он уже ездил туда, но тебя не нашел.

В темноте у Шляпы блестят глаза, он похож на людоеда. Я проглатываю собственную улыбку и заготовленные слова.

– Я снял номер у вас в отеле. У нас всего три дня.

Шляпа вытаскивает пачку денег. Похоже, он ограбил банк. Этот мог! Сейчас ему весь мир по колено.

Я хочу переодеться, и мы заходим к нам в номер. Таня мурлыкает под душем, а я не могу понять, что случилось с моей кроватью. Она вся усыпана лепестками роз, постепенно я различаю большое сердце и слова, которые мне уже знакомы: SENI SEVIYORUM. Люблю. Я улыбаюсь.

– Когда это ты успел?

Но он не разделяет моей радости.

– Нет, это ты когда успела?

Белки шляпиных глаз злобно багровеют.

– Я узнал, что вы приехали несколько дней назад. Почему ты мне раньше не позвонила? С кем ты еще встречаешься?!!

Ну вот, началось.

– Звонила, просто код неправильно набирала. Не дозвонилась.

– Кто это был в твоем номере? Это твоя постель?!!

– Как, это разве не ты?..

Ну, не Таня же пошутила с лепестками роз. В самом деле, кто еще мог признаться мне в любви?!! Кажется, сама Турция разыгрывает меня. Я поскорее увожу Шляпу в его номер, подальше от загадочного розового сердца, и подмигиваю выходящей из ванны подруге. Сейчас мы во всем разберемся.

С утра мы уезжаем на два дня в Памуккале, и Шляпа едет с нами. Туркам нельзя с русской группой! Спокойно, это наш турецкий муж. Шляпа виртуозно улаживает конфликт. Так мы хоть избежим лишних вопросов в отеле и увезем Шляпу подальше от дельфиньих глаз.

В бассейне Клеопатры происходит конфуз. Пока Шляпа ждет нас на берегу, мы с Таней попадаем в эпицентр турецкой элиты, пузырящейся в теплой минеральной воде.

Я обмениваюсь шутками с полным молодым писателем, который возлежит на камне, словно пророк. Подруга ныряет с его друзьями, чтобы получше рассмотреть античное дно и фигуры новых знакомых. Ради того, чтобы рассмотреть ее саму, глубоко нырять не надо. Пятый размер груди, искусно встроенный в стройное тело, виден издалека. Я начинаю жалеть, что мы поехали со Шляпой, который уже заметил оживленную тусовку посреди древнего бассейна и мечется по мостику. Делаю вид, что не замечаю его. Как бы он не прыгнул к нам, но для этого ему придется потратить минут десять на покупку билета и дождаться очереди.

Мы наслаждаемся мужским обществом еще немного, а когда краем глаза я замечаю, что Шляпа спускается к воде, сообщаю, что нам надо бежать, а то опоздаем на экскурсионый автобус. Писатель опечален, а Таня успевает забить бесполезную стрелку. Приходится чуть ли не вырывать ее из рук турецкой богемы. Приближающаяся Шляпа посреди бурлящей воды и старинных обломков выглядит устрашающе.

На обратной дороге я узнаю, что в Стамбуле у Шляпы есть жена и четверо детей. Кажется, его развели с ней из-за того, что он не смог содержать семью. Хотя он скрывает их истинные отношения под завесой ее туманных измен.