Разрешите представить: Александр Крестников, талантливейший человек, которому я буду признателен до конца своей жизни. Именно благодаря его статье в газете "Комсомольская правда" я смог сделать свой выбор.

Так я оказался в Москве, в городе, где судьба свела меня со всеми формами лживости, жадности, предательства, расчетливости, желанием наживаться любыми способами за чужой счет…

В общем, если бы знал, чем для меня обернется встреча с Александром, я его еще в первую нашу встречу «задушил» бы от избытка чувств!

Стоп!

Кажется, опять не туда зашли — пока мы с вами все еще мои вещички собираем! Ох, кажется, готово! Все мое барахло влезло в одну-единственную невзрачную спортивную сумку.

Теперь проверим прикид. М-да-а!..

Одет по последнему писку моды каторжника.

В кармане — почти пусто. Припрятанные деньги оставил семье.

Наставники довольны! Я тоже был доволен ими. Наконец-то все встало на свои места.

Учителя учли, все, что могло наилучшим образом отравить мне жизнь. Кроме одного!..

На дне сумки у меня лежала общая тетрадь с записями, надиктованными несколько лет тому назад моим старшим Наставником, обладавшим нешуточными сверхспособностями.

Коротко поясню, что это за бесценная вещь.

Однажды Мастер сказал:

— Сынок, принимая тебя к себе в ученики, я допустил ошибку — не учел своего возраста. В любой день, придя ко мне утром, ты можешь не застать меня в этом мире. Вот поэтому принеси мне самую толстую общую тетрадь.

И он время от времени диктовал, а я — записывал, что со мной произойдет в следующие месяцы, годы. Расписал все события на ближайшие десять лет.

С какими людьми встречусь, их внешность, даже примерно слова, которые они будут говорить. Пояснил, какие дороги будут расстилаться передо мной и какой из путей я должен буду выбирать.

Я изначально относился к тому, что он говорил, с огромной верой, знал, что все будет так, как он сказал. И все же…

Но когда ВСЕ, абсолютно ВСЕ стало случаться именно так, как он говорил, эта тетрадь превратилась для меня в одну из личных священных книг — настольный жизневодитель! А вернее — в машину времени.

Через несколько лет я принес еще несколько тетрадей и начал умолять:

— Устоз! Мастер! Пожалуйста, подиктуйте еще лет на двадцать! Прошу вас!

Сначала он отнекивался. А при повторной такой просьбе «подарил» мне пиалушку со всего размаха.

К сожалению, я не смог получить этот ценный презент, ибо пиала разбилась о находящуюся сзади меня стену.

Он кричал на меня:

— Ах ты… лентяй! Горе ты мое! Я и без этого до сих пор жалею, что взял на себя грех, рассказав тебе твое будущее! А ты хочешь в еще больший грех меня ввести, чтобы я потом еще и в могиле переворачивался?!

Вон отсюда и не показывайся мне на глаза до завтра!

Но потом, после моей фальшивенькой просьбы о прощении, ой более спокойно объяснил:

— Сынок, дальше ты пойдешь своей дорогой. Да, она будет тернистой, так же, как и у всех нас. Но каждая шишка на лбу — это твой Наставник. Каждый фингал — это твой Учитель.

Так что желаю тебе побольше Учителей и Наставников!

Кажется, он пожелал мне это от всего сердца! Почему-то этих недобрых учителей и наставников у меня было раз в десять больше, чем я ожидал!!! И до сих пор конца и края им нет! Они все появляются и появляются!

Ну почему все достается мне? Неужели на свете так мало учеников?

Успокаиваю себя словами Мастера:

— Сынок, когда ты станешь плодоносящим деревом, черви в твоих плодах сами появятся и облепят тебя. Ты должен быть готов к этому и радоваться! И всегда помни:

они пришли, за мякотью, но зерно все равно останется внутри тебя.

Стоит печалиться, если такие паразиты не появятся. Это будет означать, что ты никому не нужен и что ты сорняк, а не плодоносящее дерево.

И хотя ко всему этому я был теоретически готов, но на практике это все равно оказалось очень болезненно!!!

Эх… Ну что, сумку на плечо — и вперед! В Москву, в Москву!

На двоих у нас с вами пять штук деревянных рублей. Устроим кутеж в Первопрестольной!..

Время летит незаметно, и вот уже около года, как я обитал в столице, доказывая разным научным кругам, что я — не верблюд. Но ода все время пытались узреть во мне его сородича.

Обида на Наставников все возрастала. Во-первых, они запретили мне заниматься бизнесом, используя старые связи и возможности.

Я мог создавать что-то только с нуля, познавать ту среду, в которой оказался, а еще учиться, учиться, учиться и учиться.