Никто из обитателей фермы тётушки Салли и её мужа, а также соседних ферм на мальчиков не грешил. По единодушному мнению крайне озадаченных людей подростки были здесь явно ни при чём. Скорее всего, тут была замешана какая-то нечистая сила, например, колдовство. Это предположение превратилось в твёрдую уверенность, когда собаки, пущенные по следу в конце концов так-таки сбежавшего Джима и его «похитителей», быстро возвратились назад, дружелюбно повиливая хвостом! Конечно же, здесь дело нечисто, собак не иначе как околдовали…

А «художественными руководителями» этого грандиозного спектакля были всего-навсего два подростка, задумавшие и исполнившие свой план освобождения беглого Джима, удиравшего вместе с ними в украденном ими же платье негритянки. Мальчики хорошо знали, что необходимо для успешного побега — это было подробно описано в приключенческих романах, до которых оба были большими охотниками. Для побега нужны посуда, столовые приборы, еда, одежда и, конечно же, верёвочная лестница, которую иногда прячут в хлеб… Ну чем не полтергейст, если не знать о мотиве, стоящем за всеми этими происшествиями?

Одни лишь записки чего стоят! Их загадочное появление, их таинственное или угрожающее содержание напустили столько неподдельного страха на обитателей фермы и их соседей! Всё это сильно способствовало задуманному мальчиками «похищению».

А шаловливые телеграммы, посылавшиеся незабвенным Остапом Бендером подпольному миллионеру Корейко? Да ведь они из того же самого репертуара! Такое, если поставить себя на место Корейко, кого угодно выведет из равновесия: «Грузите апельсины бочками братья Карамазовы», «Графиня изменившимся лицом бежит пруду»…

Мне, конечно, совсем не улыбалось играть роль тётушки Салли. И хотя я почти ежедневно бывал в квартире, где жила Наташа, и проводил там по нескольку часов, но ни разу не поймал её на шалостях. Тогда я избрал обходной путь: пригласил опытного детского психолога-психиатра. Этот милый врач весь вечер в моём присутствии занимался с Наташей, кажется, к общему удовольствию. Его психологические тесты показались нам всем, особенно Наташе, замечательными. Согласно сообщённому мне заключению врача, творимые в этой квартире злостные безобразия несовместимы со структурой личности Наташи. С тех пор прошло уже почти три года, я внимательно наблюдаю за Наташей и сейчас уже излечился от каких-либо подозрений в её адрес.

Но проблема осталась: ведь «злостное хулиганство» в квартире Наташи всё продолжалось. Правда, позже, когда нашли общий язык с этим невидимым деятелем, стало значительно легче. Это был, как мы уже знаем, Оникс. Он родился где-то между Псковом и Ленинградом, судя по сведениям, содержащимся в посылаемых и подписываемых им записках. Оникс пояснил, что Наташа больна, ему же предназначено её лечить. Вода, что появлялась первое время в доме, это лекарство, которое должна была пить Наташа. А они выливали эту воду в унитаз! Поэтому-то он и разбушевался из-за их непонятливости… Но теперь всё будет по-другому.

Оникс, по словам бабушки, стал предупреждать записками, когда и чем Наташа заболеет. Всё сбывалось, в том числе и срок выздоровления. Тут же в записке указывалось, где стоит «лекарство»: в каком-нибудь сосуде оказывалась налита светлая, тяжёлая, как бы вазелиновая, жидкость. Сначала опробовали на себе — остались живы. Потом стали давать Наташе. Лекарство было на редкость эффективным. Как-то Наташа сильно ушиблась — до синяка и болей. Тут же «пришло» около 30 граммов этого жидкого лекарства. Потёрли ушибленное место, а наутро — ни синяка, ни болей. Бабушкины сказки, не правда ли?

13 июля 1991 года — день рождения Наташи, ей исполнялось четырнадцать лет. Оникс забеспокоился за день до того. Примерно в пять часов вечера — записка: «Завтра утром водку ни пить так как может что-то произойти! А если выпьете пеняйте на себя Вас предупредил. Пейте на здоровье 14 июля хоть сразу 2 бутылки Оникс». Потом те две бутылки водки исчезли.

Рис. 41. Какакис, иногда подменявший собой Оникса, не чурался и злостного хулиганства: на сей раз он с силой затискал в это сантехническое устройство чистое и грязное бельё, брюки дедушки, а сверху аккуратно подоткнул одеяло, положив на него кусок мыла…

Рис. 42. Вечером 14 июля 1991 года Какакис сообщил о гибели Оникса…

14 июля 1991 года в 21.00 появился отрывной листок бумаги, исчерченный девятью православными крестами. Это было воспринято как знак смерти Оникса. В 21.20 появился такой же листок с надписью: «Оникс погиб Какакис». До этого Какакис, а также Писонис подменяли собой Оникса, когда тот «улетал». Теперь остались только они двое. Действие продолжается. Следующий «визит» назначен на 11 августа, собираются «погостить» до 25-го, а там, пишут, видно будет…