— Фирма определила пенсию господину Зямщицу, — вставил Джонован Фрич.

— А что ваша пенсия? Человек-то безнадежно болен!

— О да! — подтвердил Варберг. — Люди гибнут за металл... Бессмертный Гете.

— Я не смог выяснить, что произошло с Мамонтом, — помолчав, продолжил Иван Сергеевич жестко и отрывисто. — Сам он объяснить не в состоянии. Разговаривать с ним невозможно и небезопасно. Зрелище не из приятных агрессивный, пена на губах и совершенно не моргает. Меня всерьез беспокоит, господа, что практически в течение одного года два человека в одном и том же месте сходят с ума. Мамонт стал наполовину седой. Пережил какое-то мощное потрясение. Безусловно, оба они, и Зямщиц, и Русинов, что-то видели в горах. Но что?.. Я не знаю, каким был Зямщиц до болезни, поэтому допускаю слабость его психики. Но простите меня, я слишком хорошо знал Мамонта! Его ведь сокровищами не удивишь, не сведешь с ума. К тому же он по образованию врач-психиатр и что такое самоконтроль сознания знает. Занимается психотренингом...

Референт до сих пор не появлялся, хотя ему наверняка Служба доложила, да и сам мог увидеть подъезжающие к особняку автомобили. Значит, сейчас он получал информацию от Августы. Что-то она ему донесет? Одно дело, условились, что говорить, другое дело — трепет перед начальством... На двух стульях усидеть невероятно трудно, а она еще пытается устроиться на третьем, который подставляли ей Иван Сергеевич с Мамонтом. Впрочем, как подставляли? Сама попросилась...

— Кстати, где мой референт? Почему его нет здесь?! — спросил Иван Сергеевич.

— О да! Момент! — Варберг взял телефон внутренней связи.

Иван Сергеевич выждал, когда пригласят референта, и продолжил:

— Дело в том, господа, что я получил информацию от своих людей, близких к Мамонту, — он умышленно замялся, как бы желая сгладить неприятности. — Одним словом, Мамонт глубоко засомневался в существовании варяжских сокровищ. Сегодня я попытался вытянуть из этого безумного человека его нынешнее отношение к предмету. Он подтвердил свои сомнения... Возможно, глубокие разочарования и стали причиной его заболевания.

Вошел референт, поприветствовал кивком, подыскивая себе место.

— Почему вы не встретили меня на аэродроме? — в упор спросил Иван Сергеевич.

— Извините, я был занят, — не ожидая такого вопроса, как-то неуверенно сказал референт.

— У вас нет другого дела, если вы мне нужны в конкретный момент! Не может быть других дел! — зычно крикнул Иван Сергеевич. — Я от себя теперь не отпущу вас ни на шаг!

— Позвольте уточнить, господин Афанасьев, — мягко вмешался Варберг. — Кроме обязанностей референта, господин Гофлер выполняет другие функции и задачи.

— Ну, мне это совместительство еще с большевистских времен вот так надоело! — Он резанул себя по горлу. — Ладно, не о том речь пока... Господин Гофлер, вы получали информацию из своих источников о том, что Мамонт сомневается в существовании варяжских сокровищ?

Шведы мгновенно переглянулись. Референт неуверенно пожал плечами:

— О да... Такая информация была...

— Почему мы мне не доложили об этом?

Наступила пауза и некоторое замешательство.

— Ну вот что, господа! — Иван Сергеевич снова встал. — У нас есть такая пословица — «Кто едет, тот и правит». Либо вы даете мне вожжи в руки и прекращаете вести параллельные дела за моей спиной, либо я вам ничем помочь не могу. Сегодня я встречаюсь с Мамонтом и оказываюсь, по сути, не готовым к разговору! Разговору очень серьезному для нашего дела!.. Если бы не мои личные агенты, я не знаю, как бы все обошлось. А все потому, что референт мне не докладывает оперативную информацию! Извините, господа, я могу пользоваться услугами и своих людей, но в таком случае фирма должна взять их на содержание.

— Сколько у вас людей? — спросил Джонован Фрич.

— Пока в моих руках не будет полного руководства, я не могу назвать даже их количества, — заявил Иван Сергеевич. — И как известно, дело не в количестве, а в качестве! Если хотите, я назову сумму, которая мне требуется ежемесячно.

— Какова эта сумма?

Они не хотели смешивать две службы в одну! Они хотели все время контролировать деятельность «Валькирии».

— С транспортными расходами и использованием спецсредств — пятьдесят тысяч долларов.

— Вы будете получать эту сумму, — заверил Фрич.

«Эх, мало запросил! — пожалел Иван Сергеевич. — Ну, да ладно, увеличу штат, запрошу еще...»

— Итак, вернемся к нашим овцам! — вернул разговор в прежнее русло Иван Сергеевич. — Господин референт, та информация, которая у вас имеется... Ей вполне можно доверять?

— О да! Безусловно! Источник надежный.

— Меня интересует срок ее давности.

— Текущие сутки.

— Да, поздновато, — думая о своем, проговорил Иван Сергеевич. — Как на охоту, так и собак кормить... Завтра в семнадцать часов закажите вертолет. Кто из вас, господа, желает лично познакомиться с Мамонтом?

Шведы снова переглянулись. Варберг что-то хотел сказать, возможно, выразить желание, однако референт отчетливо произнес:

— Считаю это излишним, господин Афанасьев. Не вижу острой необходимости. Появление незнакомых людей, к тому же иностранцев, может вызвать нежелательную реакцию.

Это означало, что Августа выполнила договоренность, что сообщать своему резиденту и в какой форме. Но кроме того, Иван Сергеевич уловил некую струнку брезгливости к «больному» Мамонту. Возможно, срабатывала обыкновенная человеческая защита собственного сознания: охотников ходить в психушку и смотреть там на больных вряд ли найдешь. А если и найдешь — то у такого желающего наверняка патология либо профессиональный интерес.