— Гутен таг! Что господа желают?

— Как обычно, фрау Роза, — за всех ответил Зиверс.

— Может быть, что-нибудь покрепче? — предложил Виллигут, которому не терпелось выпить. — В честь удачного завершения?

— У господ офицеров какой-то праздник? — поинтересовалась хозяйка.

— Майн либен Роза, что же вы к нам так официально? — скорчил кислую физиономию Хильшер. — Мы же к вам за домашним уютом пришли, — попенял он хозяйке.

— Герр рейхсфюрер… — опешила Роза. — Как можно…

— Вот что, милашка, — Фридрих открыто улыбнулся очаровательной хозяйке, — никакого спецобслуживания нам не нужно. Все как обычно — пиво и колбаски…

— Фридрих? — обиженно протянул Виллигут.

— Ладно. Розочка, и графинчик шнапса…

— Лучше водки! — встрял в разговор Виллигут. — Русская есть?

— Обижаете, герр группенфюрер, — ответила хозяйка. — Конечно есть! Смирнофф подойдет? Московская, Пшеничная, Столичная…

— Хватит, хватит! — взмолился Виллигут. — Пшеничную давай, — махнул рукой Карл. — И салат.

— А вы, господа? — сделав пометку в блокноте, спросила Роза.

— А мы только пиво, — не поддался на провокацию Виллигута глава «Анэнербе».

— И колбаски, — веско вставил рейхсфюрер. — Да, Розочка, для такой обаятельной женщины, как вы, мы не высокопоставленные бюрократы, а просто Фридрих, Вольфрам и Карл.

Профессор поднялся со стула, взял хозяйку за руку и поцеловал её. — В первую очередь мы — настоящие мужчины, а все остальное сейчас не важно.

Этот джентльменский поступок вогнал хозяйку заведения в краску, не каждый день вам целуют руки люди, стоящие на самой вершине иерархической лестницы.

— Розочка, вы стали еще прекраснее! — профессор вновь приложился к изящной ручке хозяйке, у которой от смущения запылали даже кончики ушей.

— Сейчас вам принесут заказ, — сказала хозяйка, скрываясь на кухне.

— Какая женщина! — с восхищением произнес Хильшер, усаживаясь на место.

— Не старовата для тебя? — не упустил шанса подковырнуть старого приятеля Зиверс.

— Ты неправильно расставляешь акценты, Вольфрам, — присоединился к коллеге Виллигут, — наша хозяйка в самом соку: сорок лет для женщины пора расцвета, а вот Фридрих для нее слишком юн.

— Друзья! — воскликнул профессор. — Вы забываете, сколько мне лет на самом деле! Ох уж мне эти ваши шуточки насчет возраста…

— А Розочка действительно ничего, — улыбнулся Зиверс. — Я бы тоже приударил…, -

но, заметив, как сверкнул глазами рейхсфюрер, тут же добавил:

— Но я не буду вставлять палки в колеса моему старому другу!

— Данке, Розочка! — когда на столе появилась заказанная снедь, поблагодарил хозяйку профессор. — Вы чудесная хозяйка!

Когда смущенная в очередной раз женщина скрылась на кухне, Виллигут наполнил свою стопку водкой:

— Может быть, вы все-таки присоединитесь ко мне, коллеги?

— Карл, после посиделок ты пойдешь отсыпаться, а у нас еще дел невпроворот, — оказался Зиверс. — Лучше скажи, как тебе удалось так быстро разделаться со схемой? Озарило?

— Не угадал, дружище, — усмехнулся Виллигут. — Мне помогли.

— Вот даже как? — удивился профессор. — И кто же этот знаток?

— Это наш любитель красных кровяных телец, — ответил группенфюрер.

— Генрих? Граф Карди? — удивился Зиверс.

— Да, мы недооценили нашего зубастого друга, — сказал Карл.

— Он что же, скрывал от нас свои знания? — нахмурился Хильшер.

— Отнюдь, — возразил Виллигут, — это наши глаза были зашорены. А Генрих тактично умолчал… Не лез не в свое дело. Мы ведь требовали от него совсем другие услуги.

— Да, господа, — согласился Зиверс, — здесь мы облажались.

— Давайте не будем об этом, — предложил Виллигут. — Давайте лучше выпьем за удачное окончание проекта! — он поднял стопку.

Хильшер с Зиверсом отсалюдовали ему пивными кружками.

— А как ситуация на фронтах? — прожевав салат, спросил Виллигут. — Последнюю неделю мне было не до сводок…

— Нужно признать, господа, что эту военную компанию Рейх проиграл, — спокойно заявил Зиверс. — Вражеского некромага не удалось ликвидировать, его деятельность вновь набирает обороты. Крах компании — теперь лишь вопрос времени: неделя ли нам осталась, месяц, это не суть — конец неизбежен!

— И как к этой мысли отнесся фюрер? — спросил Виллигут.