— У-у, косорукая образина! — рассерженно зашипел Петр Семеныч. — Ничего доверить нельзя! Иди, свободен! Упакуйся обратно в свою коробку и сиди, пока вновь не призову! Пшел вон!

Скелет послушно развернулся и, шаркая хлябающим башмаком, удалился восвояси.

— А это обязательно? — нервно спросил Миргородский, глядя вслед исчезнувшему в темноте костяку.

— Что обязательно? — не понял Министр.

— Ну, разговаривать с этим… В таком тоне?

— А тебя что, коробит? Это же безмозглая кукла, которой я вернул некое подобие жизни. Не нужно его жалеть! Поверьте, он этого не оценит. Даже больше, если ты будешь щелкать хлебалом — он высосет твои мозги! — Заметив, как зябко передернул плечами Миргородский, Министр ядовито ухмыльнулся и продолжил:

— Пожрет как в прямом, так и в переносном смысле! Ведь это жмур, он уже давно мертвее любой гнилой деревяшки! Чтобы жить, ему нужна энергия. А мы, живые — ходячее сосредоточение этой энергии. И стоит чуть-чуть отпустить вожжи — можно поплатиться! Я столкнул маятник его жизни с мертвой точки, я же не даю этому маятнику раскачаться слишком сильно. Я жестко контролирую весь процесс! Эта тварь питается моими силами, которые я вливаю в него маленькими дозами. Только держу эту тварь в узде, не давая ей впиться обломками зубов вам в глотки…

— Семеныч, завязывай наших ученых друзей запугивать! — одернул подчиненного майор. — Не время, да и, в общем-то, не место!

— А это действительно так? — забеспокоился Миргородский. — Насчет зубами?

— Не дрейфь, наука! — заржал Министр. — Я пока еще в норме! Обороню в случае чего!

— Во как на тебя таблетки подействовали, — недовольно покачал головой Сидоренко.

— Я в норме, командир!

— Ладно, спишем твою говорливость на побочное действие лекарства. А сейчас лучше распакуй своего протеже.

Не раздумывая, Министр достал широкий десантный нож и разрезал истлевшие лоскуты материи. Под расползающимся материалом обнаружилась закорженевшая шкура какого-то животного, которая крошилась под руками некромага.

— Вот он, голубчик! — раскрошив шкуру в районе головы волхва, воскликнул Министр. — Хорошо сохранился, зараза! — удивленно произнес он, приближая фонарик к лицу мертвеца. — Выглядит так, как будто только вчера преставился!

Действительно, старик, лежащий в коконе засохших шкур, выглядел на удивление свежо. Петр Семеныч даже наклонился и понюхал воздух.

— Никакого запаха разложения, — задумчиво произнес он. — Это чего, Валентиныч, типа нетленные мощи?

— Не знаю, — отозвался Сидоренко, склонившись вслед за Петром Семенычем к телу волхва.

Костистое лицо колдуна, заросшее по самые глаза пышной седой бородой, выглядело умиротворенно, словно старик всего лишь заснул. Министр прикоснулся рукой к впалой щеке покойника, а затем оттянул веко и посветил в глаз фонариком.

— Холодный, — констатировал он. — И глаза на свет не реагируют. Но состояние организма — отличное! А за тысячу лет он давно должен был сублимироваться, превратиться в этакое подобие «Доширака». И еще… — Петр Семеныч положил руку на лоб волхва и сосредоточился. — Я не чувствую его присутствия… Никакого. Он не мертв — никаких эманаций смерти, уж жмуров-то я нутром чую. Но и жизнь в нем не теплиться! Интересно, неужели существует некое состояние между жизнью и смертью…

— А как же коматозники? — не удержался профессор.

— Сейчас мы говорим о телесном… Коматозники по умолчанию живы: сердце бьется, легкие потребляют кислород, кровь бежит по жилам и тому подобное. Таких людей я ощущаю как живых. А этот…

— А посох, посох где? — опомнился Сидоренко.

— Артефакт при нем, — успокоил командира Министр, рывком разрывая остаток шкур.

На груди волхва, поверх окладистой белоснежной бороды, покоился резной посох с навершием в виде оскаленной головы рептилии.

— А вот и посох, — Петр Семеныч бережно прикоснулся к нему руками. — А почему дракон?

— Это не дракон, — пояснил профессор, — это Ящер — повелитель подземного мира мертвых у древних славян.

— Символично, — сказал Министр, потянув посох на себя. Но странный мертвец не хотел отдавать ценный артефакт, вцепившись в него скрюченными пальцами. Потуги волхва сохранить посох не произвели на Петра Семеныча ровно никакого впечатления.

— Вот вцепился как клещ! — буркнул некромаг и без излишних сантиментов разогнул пальцы старика. — Увесистая дрына, — с уважением произнес он, взмахнув резной деревяшкой, — таким и черепушку раскроить — раз плюнуть! Ну что, командир, можно домой двигать?

— Можно, — согласился Сидоренко. — Самое главное теперь — выбраться из этого могильника без потерь.

— А как же он? — всплеснул руками Миргородский, подразумевая ограбленного волхва. — Мы что же, так и оставим его здесь?

— А в чем дело? — равнодушно спросил Министр. — Зверья тут нет, компания подходящая — пусть париться!

— Давайте его хотя бы обратно в нишу затолкнем, — предложил профессор. — Он же нам в каком-то смысле помог.

— Вот елки, — ругнулся Петр Семеныч, — рано я шкилетика-то отпустил… Теперь надрывайся. Ну ничего, сейчас свистну — прибежит как миленький!