Шрифт:
Обремененный покупками, вышел Анаконда из универмага. Вскоре, сидя за столиком, он с удовольствием ел бутерброд с копченой колбасой, запивая его кофе. Вдруг кто-то пропитым, но громким голосом произнес над самым его ухом:
Живи, дитя природы,Будь весел и здоров,И кушай бутербродыНа грани двух миров.Юрий вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял молодой человек с припухлым лицом. В руке он держал сеточку, набитую пустой винной посудой.
— Зазнался, Юрка, не узнаешь школьного товарища! — воскликнул незнакомец и снова перешел на стихи:
Я верховный сдаватель бутылок,И несбывшийся юный поэт.Положи мне ладонь на затылок.И почувствуй горячий привет!Ладонь на затылок ему Анаконда класть не стал. Он распознал в молодом человеке своего одноклассника Толика Древесного. Толик, будучи в школе, слыл начинающим поэтом. Он непрерывно помещал свои стихи в стенгазете, участвовал в поэтических турнирах и вернисажах; на него возлагали большие надежды. После выпускного вечера Анаконда не встречал его ни лично, ни на страницах печати. Теперь Древесный выпрыгнул из небытия в самом неожиданном виде и в самый неподходящий момент.
— Приветствую тебя, Толя! — сказал Юрий, сделав заинтересованное лицо. — Как дела? Где трудишься?
Древесный громогласно ответил стихами:
В управлении винтрестаЯ работал день за днем,Но отчислен я от места,И душа горит огнем.Не дари мне канареек,Чутких слов не говори,Три рубля ноль семь копеекТы мне срочно подари!Из-за соседних столиков на них начали поглядывать. «Не вляпаться бы в историю, — обеспокоился Юрий. — Заметут в милицию, а там обнаружат шар». Он вынул из кармана первую попавшуюся бумажку — это оказалась пятерка — и вручил ее Древесному, с превышением выполняя его просьбу, выраженную языком поэзии.
— Спасибо, о друг дорогой! — воскликнул Древесный. — Это мне на завтрашнюю опохмелку. Ведь сегодня мне предстоит крепко выпить с тобой за нашу долгожданную встречу. Сейчас мы зайдем в гастроном, а оттуда — ко мне. Я тебя познакомлю с Тусей.
Небесный ангел симпатичныйИмелся в небе голубом,Имел оценку на «отлично»В моральном смысле и любом.Он стал объектом материальным,Женой мне стал. О, счастлив я…— Толя, идем отсюда! — сказал Анаконда, поспешно беря сумку с Константином и свертки с покупками. Древесный пошагал за ним, говоря на ходу стихами:
В магазин сейчас зайдем,Кой-чего себе найдем.Там бутылочки стоят,Нужный яд в себе таят.Когда вошли в гастроном, Древесный толкнул Юрия в очередь к кассе, а сам, быком нагнув голову, целеустремленно кинулся в винный отдел. Оттуда он закричал Анаконде стихотворно:
Счастье близко! Счастье близко!Есть коньяк болгарский «плиска»!Если к другу чувства пылки,Выбей чек на три бутылки.Пития и закуски вскоре были куплены, и школьные товарищи направились к Древесному. Последний по пути забежал в приемный пункт и реализовал винную посуду, находившуюся в его сеточке. Идти пришлось недалеко. Перед тем как позвонить в квартиру, несбывшийся поэт все бутылки с коньяком передал Анаконде, хоть тот и без того был нагружен сверх меры.
Дверь открыла женщина мощного вида.
— Тусенька, это Юрик, мой школьный товарищ, — залебезил Древесный. — Пристал ко мне: «Выпей со мной, выпей со мной, хочу тебя угостить по случаю дня моего рождения» — ну я уж пригласил его… Не гнать же…
— Иногда и гнать надо, — отрезала Туся. — Вот через таких «школьных товарищей» тебя и поперли с работы.
— Он ненадолго, — заверил Древесный. — Выпьет и уйдет. Когда уселись за стол и приступили к делу, Туся сразу же стала усиленно подливать Юрию. Тому вскоре стало плохо.
— Меня мутит, сведи меня в одно место, — попросил он Древесного, беря стоящую у ног сумку с Константином.
— А зачем в «одно место» рюкзак с собой тащить? — спросил Древесный и грубо захохотал. Он тоже изрядно захмелел.