Огненный цветок раскрылся. Ктесфон неловко помахал рукой перед глазами, стараясь прогнать наваждение. Глубоко посаженные карие глаза, казалось, спали.

– Ну здравствуй, Ктесфон-узурпатор! – негромко произнес певучий голосок.

Король повторил отгоняющее демонов движение и позволил себе покачать головой.

– Давно ты не являлся ко мне, Призрак, – глухо молвил Ктесфон. – Полагаю, лет двадцать, а то и более. Я старался забыть тебя… Зачем ты явился ко мне вновь, Призрак?

– Я так и знала! – всплеснула золотыми косами Огненная Дева. – Король древней Стигии узнает новости последним! Неудивительно, ведь ты устранился от власти. Всем заправляет Тот-Амон. А он даже не считает нужным хотя бы поставить тебя в известность о моем возвращении! Неужели он бережет твои чувства?… Но скоро я положу этому конец!

Король снова медленно покачал головой. Для него это был всего лишь сон. Сон страшный, сон кошмарный; подобного он и вправду не видел уже много-много лет. Но всего лишь сон.

– Ты полагал, достаточно прогнать прочь память обо мне, приказать всем забыть меня, и я исчезну, – купаясь в струях золотого огня, молвила Тхутмертари. – Ты, как всегда, ошибался. Я не исчезла и не умерла. Я просто ждала своего часа. Не знаю уж зачем, но ждала. И дождалась. Твой любимый Тот-Амон сам отпустил меня. Он дал мне задание. И знаешь, что он обещал мне взамен?… Жемчужную корону Стигии! Твою корону, брат Ктесфон!

– Я не верю тебе, Призрак, – приглушенно и неторопливо проговорил король. – Исчезни. Прекрати мучить меня. Я хочу заснуть.

– Ты еще заснешь, братец, не спеши, – спокойно ответила Тхутмертари. – Я пришла не для того, чтобы тебя мучить. Твои мучения – в прошлом и в будущем. В настоящем же только я. Я просто пришла навестить тебя, брат.

– Уходи, Призрак. Прекрати мучить меня.

– А ты прекрати называть меня Призраком. Я – живая.

Король Ктесфон медленно приблизился к сестре и протянул к ее волосам дрожащую руку. Кисть вспыхнула, и Ктесфон отдернул руку. Он даже не вскрикнул от боли, а только с застывшим выражением на лице смотрел, как горит его рука. Потрясение было сильнее боли. Тхутмертари произнесла короткое заклинание, и огонь, расползавшийся по руке короля, потух.

– Не сгори раньше времени, брат, – все тем же ровным, спокойным голосом заметила она.

Ктесфон не кричал, не бросался на ночную гостью, не вопил от ужаса и не просил пощады. Он был умным человеком. Потрясение – самое страшное, какое только могло случиться в его жизни с тех пор, как Тхутмертари погубила его первую жену, – не лишило короля рассудка. Он просто все понял. Подняв на сестру глаза, он тихо, внешне как будто безразлично, проговорил:

– Ты – живая. Значит, я все-таки проиграл.

Тхутмертари кивнула головой.

– Да, брат. Ты проиграл. Твое время заканчивается.

– Когда? – коротко спросил Ктесфон.

– Скоро.

– Не лучше ли покончить со всем прямо сейчас?

– Нет. У меня другие планы.

Со стороны могло показаться, что в королевской опочивальне беседуют давние деловые партнеры, если не друзья, встречающиеся каждый день и теперь обсуждающие лишь незначительные детали уже заключенной сделки. А не сын и дочь Ментуфера, волею Судьбы ставшие самыми лютыми, непримиримыми врагами, каких только можно себе представить. Брат и сестра, разлученные на четверть века, и теперь свидевшиеся вновь – чтобы на сей раз один из них ушел уже навсегда. Оба говорили ровным, тихим голосом, ибо каждый из них знал другого как самого себя.

– Я не хочу затягивать, – сказал Ктесфон и шагнул навстречу Огненной Деве.

– Подожди,- молвила та, воздвигая между ними незримый барьер. – Не спеши. Мне не нужна твоя корона немедленно.

– А я тебе ее и не предлагаю, – пожал плечами Ктесфон. – Ты снимешь ее с моего трупа, сестра.

– Да, разумеется, – кивнула Тхутмертари. – Но не сейчас.

– Ты желаешь продлить мои мучения?

– Возможно. Но я также хочу прийти к власти законным путем.

– О каком законе ты говоришь? – удивился Ктесфон. – Ты можешь прийти к власти единственно путем кровавого переворота, ступая по трупам. Ведь это твой истинный путь, сестра Тхутмертари.

– Возможно. Но я хочу стать законной королевой Стигии. Трон по праву принадлежит мне. Я – старшая дочь нашего отца Ментуфера. Узурпатор – не я, а ты.

– На троне Стигии положено сидеть человеку, а не змее, – возразил Ктесфон. – Мы с тобой прекрасно знаем, кто ты.

– Ты ошибаешься, брат. Ты плохо знаешь нашу историю. Змеи, а не люди суть коренные жители этой страны. Люди пришли на берега Стикса много позднее. Великий Сет пожелал, чтобы я объединила змеиный народ и людское племя. И я исполню его волю.

– Я тебя не понимаю.

– Поймешь в свое время.

– У меня есть наследники.

– Скоро их не будет. Свою дочь ты уже можешь вычеркивать из списка.

– Рамина… Что ты сделала с ней, змея?

Воспоминания о любимой дочери вывели Ктесфона из равновесия обреченного. Вопрос его прозвучал надрывно. И к Тхутмертари тоже вернулся издевательский тон.

– Не волнуйся, братец, она жива. Твоя дочь, Ктесфон, – настоящая красавица. Поздравляю! Я даже не стала портить ей фигурку. Мне приглянулись ее очаровательные черные глаза. Они были чудесны!… Ты найдешь их рядом с Раминой.