И подполковник внезапно спросил:

— Кто ваши соседи?

— Мои соседи?

— Ближайшие?

— Доктор Ивасюк и пенсионер Коповски. Участок мой граничит также с участком инженера лыжной фабрики Макогонова, но от дома моего это далековато.

— Ивасюк сейчас дома или в отъезде?

— Скоро месяц, как всей семьей уехали они в отпуск, к морю.

— А Коповски?

— Почти каждый день его вижу.

— В каких вы с ним отношениях?

Мясник на мгновенье задумался.

— В нормальных.

— Мимо чьих домов проходите, когда идете к Староминаевской?

Шефер пожал плечами, сморщил лоб, стараясь припомнить соседей в той последовательности, в какой он проходит мимо них. Коваль не требовал такого перечисления. Поэтому уточнил свой вопрос:

— Кто из них мог вас видеть на улице в ночь на шестнадцатое?

Шефер удивленно молчал.

— Послушайте, Шефер, давайте говорить откровенно — куда вы шли из дому в ту ночь?

Веки мясника остались спокойными. «Сюрприз» Коваля не оказался для него неожиданностью. О чем это свидетельствовало? О его вине? О том, что Шефер подготовил себя к ответу на такой вопрос? Или наоборот — о его невиновности, которая не боится никаких «ходов» сотрудника угрозыска.

— Нам известно, — медленно продолжал Коваль, — что в ночь на шестнадцатое, в двадцать три часа, вы ушли из дому и вернулись только под утро.

Шефер помолчал минутку, думая о чем-то своем, потом его грузная фигура выпрямилась, плечи поднялись, и он что-то резко бросил лейтенанту Габору. Тот перевел:

— Я уже сказал, что ночевал дома. У меня есть свидетель!

Ковалю не хотелось втягивать в разговор Коповски, он ведь обещал старику сберечь его инкогнито, но тут подумал, что без очной ставки не обойтись. Поведение Шефера было не в его пользу. Действительно, зачем скрывать, что поссорился с женой и — лишь бы ей насолить — бродил по ночным улицам? Но почему Агнесса умоляла: «Ты этого не сделаешь, Эрнст! Ты пожалеешь меня и детей!»? Видимо, речь шла о чем-то плохом, о каком-то темном деле, и жена пыталась его удержать.

Что же это могло быть среди ночи, как не хождение к сестре с небезопасным намерением? Иначе зачем и самому Шеферу, и Агнессе скрывать этот эпизод?

— Ваших детей шестнадцатого не было дома? — спросил Коваль, чтобы не делать в разговоре слишком больших пауз. Он знал, что и холостой сын Шефера, и его замужняя дочь, которая гостила у родителей, за два дня до этого уехали во Львов. И сын вернулся домой только двадцатого июля.

— Да. Не было. Вы это знаете, — спокойно ответил Шефер.

«У него крепкие нервы, — подумал подполковник, поворачиваясь всем корпусом к небольшому железному сейфу, стоявшему в углу, за его спиной. — Показать ему перстень?»

Он открыл грубую дверцу сейфа и достал оттуда небольшой предмет в розовой промокашке из школьной тетради. Медленно развернув бумагу, положил на стол массивный серебряный перстень с большим, в форме полумесяца сапфиром, мерцавшим синеватым пламенем. Казалось, внутри этого прозрачного камня скрыта миниатюрная лампочка.

Эрнст Шефер побледнел, втянул голову в плечи. Завороженный таинственным блеском камня, не мог отвести от перстня испуганного взгляда.

Наступила длительная пауза. Лейтенант Габор тоже загляделся на это чудо и не услышал вопроса Коваля.

— Вам знакома эта вещь? — подполковник вынужден был повторить. — Переведите, Габор!

Подполковник, конечно, заметил растерянность Шефера — здесь не нужен был и его опыт, чтобы сделать вывод, что с перстнем у мясника связаны не очень-то приятные воспоминания. И Коваля, как это часто бывало в работе, охватило чувство, что нежданно-негаданно найдена архимедова точка, на которую можно опереться. Словно священнодействуя, поворачивал подполковник перстень, рассматривая его и лихорадочно думая, как лучше использовать эту с неба упавшую удачу.

— Ваш перстень? — спросил он Шефера в упор.

Мясник поднял на него мутный взгляд.

— Унмёглих, [3] — прошептал он по-немецки. — Это невозможно… — вырвалось у него по-русски. — Как попал он сюда?

— Перстень ваш? — Ковалю пришлось повторить вопрос.

Кровь постепенно прилила к щекам Шефера. Взгляд его стал осмысленным, но страх, как и раньше, еще гнездился в глазах.

— Как он попал к вам?

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил подполковник.

Шефер уже полностью овладел собой.

— Унмёглих, — снова прошептал он еле слышно. — Разрешите взглянуть.

Коваль протянул ему перстень.

Наблюдая, как осторожно берет его мясник, как пристально рассматривает, примеривая на свой палец, Коваль убедился, что на этот раз интуиция ему не изменяет.

— Не подделка, — с легкой иронией заметил он.

— Это привидение! — тяжело вздохнул Шефер. — Страшно, когда привидения оживают.

— Разве это возможно? Действительно оживают? — с напускной наивностью спросил Коваль. — По-моему, нет.