Шрифт:
— Если вы тот, о котором я думаю, вы опоздали на три дня. Ваши друзья уже три ночи прогуливаются по пляжу Ла-Линеа. Один из них снимает номер в отеле «Принц Альфонс».
Биринделли молчал. Допрос продолжился, впрочем без особого успеха, в присутствии офицеров трех родов войск. Итальянец только повторял как заклинание:
— Я капитан-лейтенант итальянского королевского военно-морского флота Джино Биринделли.
Попав в плен и оказавшись потерянным для родины и друзей, он желал одного — дать знать итальянским ВМС, что Гибралтар не такой уж неприступный порт, что он проник в него, в самое сердце британской военной базы. Эти сведения — он это прекрасно понимал — очень важны для дальнейшей судьбы отряда управляемых торпед. В штабе флота считали, что новая неудача будет означать непреодолимость технических трудностей в применении нового оружия и положит конец подобным операциям.
Перебрав одну за другой свои скромные возможности, Биринделли остановил выбор на варианте, показавшемся ему самым лучшим. Он послал письмо матери. В письме он между прочим писал: «Профессора оказались не так глупы, но я советую моим друзьям продолжать подготовку к экзаменам, и они, без сомнения, сдадут их».
Бедная женщина, конечно, подумает, что ее сын сошел с ума, но для очистки совести обязательно покажет письмо майору Моккагатте и Валерио Боргезе, который стал к тому времени командиром только что создававшегося сектора подводных управляемых снарядов. Так и произошло. С первого взгляда оба офицера понимают скрытый смысл намеков Биринделли. Уже несколько дней в их распоряжении был ключ к шифру. Из разведывательного отдела штаба флота им передали вырезки из испанских газет со статьями под громкими заголовками типа: «Итальянские подводные лодки у Гибралтара?»
«Ла-Линеа, 31 октября. Среди населения бродят слухи, — писала одна из газет, — о появлении итальянских субмарин у входа в порт Гибралтара утром 30 октября и о взрыве торпеды, повредившей металлические заграждения, закрывающие на ночь ворота порта».
Мадридская «А.В.С.» также опубликовала 2 ноября статью следующего содержания:
«Альгезирас, 1 ноября. — Неизвестный аппарат (это была затонувшая торпеда Тезеи, отнесенная течением. — Прим. авт.), найденный на пляже Эспаньона в Ла-Линеа, был вывезен в Сан-Фернандо, где его осмотрели специалисты арсенала Каррака. Пятиметровый снаряд похож на обычную торпеду, но снабжен двумя сидениями и приборами управления. Об экипаже ничего не известно, но можно предположить, что этот снаряд, как и тот, что взорвался в порту Гибралтара, был выпущен с подводной лодки, надводного корабля или самолета. В момент, когда снаряд был обнаружен на пляже Ла-Линеа, его винты еще вращались».
Со своей стороны, экипажи Тезеи — Педретти и дела Пенны — Бьянки, вернувшиеся в Италию по хорошо организованному агентурной сетью в Испании пути, сообщили ценную информацию.
Экипажи английских судов охватил психоз беззащитности. Даже на тех кораблях, которые стояли в порту под охраной дамбы и заграждений. Это была первая, пока еще моральная, победа.
Для Моккагатты, Боргезе и их людей-торпед подобные успехи могли иметь конкретные последствия в будущем.
Чтобы поощрить экипаж своей подводной лодки, Валерио Боргезе обращается к адмиралу Каваньяри, заместителю командующего ВМФ и начальнику главного штаба флота с предложением организовать для его людей отдых в горах, в хорошем отеле, где они могли бы немного забыть о жесткой дисциплине. Моряки там восстановились бы физически и морально и обрели бы отличную форму для следующих операций. Этот отдых, конечно, должно оплатить морское министерство.
Каваньяри без колебаний дает свое согласие. И через несколько дней экипаж «Шире» уже устроился в Ортизее, в долине Валь-Гардена. «Для меня не было большего удовлетворения, — вспоминал Боргезе, — чем знать, что мои бравые парни отдыхают и развлекаются в таком прелестном местечке. Они просыпаются в чистых мягких постелях когда хотят, вызывают звонком горничную и могут заказать: «Горячий шоколад и много взбитых сливок. Я буду завтракать в постели».
Возвратившись на лодку, командир с экипажем представляют собой монолитный и неуязвимый блок. Валерио Боргезе предлагает и другим командирам подводных лодок перенять его опыт. И вскоре такой порядок поощрения становится обычным явлением на всем итальянском флоте.
В этой радостной и оптимистичной атмосфере, которая достигла даже кабинетов Супермарины, Моккагатта смог полностью погрузиться в организацию того подразделения, которое 15 марта 1941 года оформилось в 10-ю флотилию МАС, легендарную «Децима МАС».
Штаб флотилии включал в себя оперативный отдел, учебный сектор, отдел материально-технического обеспечения и секретариат. Управляемые штурмовые снаряды были разделены на две группы: подводную, под командованием Джунио Валерио Боргезе, и надводную, во главе с корвет-капитаном Джорджино Джиоббе.
Подводному сектору были приданы: школа боевых пловцов в Сан-Леопольдо, база управляемых торпед в устье Серкио, транспортные подводные лодки и диверсионные отряды. В надводный сектор вошли отряд «баркини» с их базой в Специи (на полигоне Котрау-дель-Вариньяно), различного типа торпедные катера, вспомогательные корабли.
В конце ноября Валерио Боргезе вместе с адмиралом Каваньяри отправляется на прием к дуче, который являлся главнокомандующим вооруженными силами во время войны. Боргезе во второй раз встречается с Муссолини. Несколько лет назад он был ему представлен на одном из банкетов, устроенных Морским министерством в честь отличившихся в испанской войне. На этот раз Боргезе также только что получил награду, золотую медаль воинской доблести, за свою миссию в Гибралтаре. Серебряными медалями были награждены Тезеи, Дюран де ла Пенне, Педретти и Бьянки. Только что полученные награды сверкают на их мундирах, когда они идут по знаменитой гостиной Мапмонд Венецианского дворца в Риме. Муссолини встречает их стоя у своего стола, руки на бедрах, одетый в «президентский» мундир: серые брюки с лампасами и черный китель.
Адмирал Каваньяри представляет прибывших офицеров. В докладе Боргезе дуче особенно заинтересовал тот факт, что Гибралтар в момент нападения был ярко освещен, как в мирное время.
— Объясните мне, каким образом вы это увидели? — обращается он к Боргезе.
С помощью морских карт, принесенных с собой, молодой офицер подробно рассказывает. Муссолини внимательно слушает и в заключение говорит:
— Я выражаю вам благодарность от имени всех итальянцев. Будьте настойчивы и в дальнейшем.