— Ковчег стоит на одном из них, дочка. Взгляни, если хочешь.

Рабби прошаркал к ковчегу, подведя её туда за руку.

— Видишь, вот. На нем ещё какая-то надпись на древнем языке, но это не древнееврейский.

— Понятно, спасибо, ребе.

— А вот тут ещё два камня, за почётными сиденьями для старосты и его семьи. — Ребе показал и их. На них тоже были письмена.

— Наш план, похоже, провалился. Когда мы их вытаскивать будем? Здесь же они целый день читают Тору! И ещё неизвестно, насколько твёрд камень.

— О-о. Кажется, он гранитный.

— Забери меня, Вельзевул! — тяжко вздохнул курдуш с хохолком.

Тем не менее этой ночью, открыв замки с помощью магии и верных курдушей, Эсфирь вместе со своими помощниками прокралась в синагогу. Она зажгла специальную заколдованную свечку, света от которой никто не мог увидеть, кроме неё.

— Помогите же мне! — нетерпеливо велела Эсфирь.

— Слушай, если бы ты не была такой красивой, мы бы давно от тебя ушли, твой характер не всякий курдуш выдержит.

— Да, более своенравной и властной хозяйки у нас ещё не было, — подтвердил курдуш с хохолком.

Через полчаса адского труда, а скребли они когтями, что были тверже стали, лысый курдуш заметил:

— Дядя был не слишком-то умен, не надо было ему говорить: «Если хоть один осколок отколется…»

— Скреби, не болтай, — натруженным голосом сердито велел его партнер.

И в этот момент в синагоге появился дух Ога. Он заслонил своей широкой спиной весь потолок и оперся о перила галереи, на которой в синагоге сидели женщины.

— Как же ты тут?… — обалдел от неожиданности лысый курдуш.

— Я вас не дождался…

Демонёнок с хохолком усиленно доскребал последнюю букву, оставшуюся на последней плите.

— Что вы наделали… Этим заклинанием я мог бы вызывать всю мою армию, весь народ рефаимов…

— Уходи, — твердо произнесла Эсфирь. — В преисподнюю.

Ог закричал страшным голосом и исчез.

В ту ночь во сне она видела рефаимов, древний народ. Они и вправду были гигантами — мощными, сильными, загорелыми под Ханаанским солнцем. Настоящими воинами с суровыми лицами, копьями, набедренными повязками из кожи и треугольными щитами.

— Спасибо, что не дала Огу потревожить нас. Мы не хотим идти против воли Господа. А Ог — царь и вечно хочет первенствовать, но теперь хоть на какое-то время успокоится.

…Потом, спустя месяц, в Еврейский Город нагрянула чума, а с ней как всегда пришли вампиры. В то ужасное время они появлялись в домах, и люди не успевали спастись от них, как и от чумы. Возглавлял их молодой вожак с чертами лица, говорившими о благородном происхождении, но не души, его звали Янек…

Она узнала его сразу. И он её помнил, она увидела это по его глазам.

— Это ты, ведьма, погубила меня, — спокойным голосом произнёс он.

— Больше всего сожалею, что испортила этим твою будущую блестящую карьеру, — сказала она, подбоченившись и без особого сожаления в голосе.

— Удачный ответ! — похвалил хозяйку чертёнок с хохолком.

— А теперь я убью тебя, высосав всю твою кровь, — сказал Янек. — Долго же я этого ждал. Моё тело прибило к берегу, никто не замечал его в траве. В ту же ночь я почувствовал зов.

— Ну прямо оборотень! А с виду обычный упырь, — издеваясь, заметил на это лысый курдуш.

— Так я встретил моих братьев. И с каждым днём приближался к тебе всё ближе… ближе… И наконец-то добрался. А теперь я хочу твоей крови. — Он провёл по пересохшим синим губам острым языком и медленно направился к Эсфири.

— Может, не стоит, вдруг я уже заразилась чумой? — притворно взмолилась Эсфирь, медленно протянув руку к рябиновому колу, который заранее приготовила.

Ожидая прихода вампиров, она по совету курдушей приняла меры, разлив масло и рассыпав по комнатке бусы… В следующий момент Янек уже поскользнулся и начал падать, размахивая руками, чтобы удержать равновесие. И курдуши, и Эсфирь, тоже скользя, уже бросились на него.

— Обычно еретики и воры становятся упырями, вот оно как раскрывается тёмное прошлое даже шляхтичей, — заметил демонёнок с хохолком, выкручивая Янеку руку.

— Он проклят, потому что убил мою сестру! — возразила Эсфирь на насмешки демонёнка с хохолком.

Сжав зубы, она боролась с Янеком, который в следующий момент, вывернувшись, повалил её на пол.

— Да знаю, я же забавляюсь. Но согласен, это была не самая удачная моя шутка. Дай-ка помогу.

В этот момент в дом ввалилась целая шайка упырей и застыла на пороге.