Олег сидел подавленный, а вернее сказать, раздавленный неестественностью, несоразмерностью мира, знакомого места, ставшего уродливо огромным и фантастичным. И тут внезапно, как будильник, над головой оглушающе заорала кедровка, выказывая чье-то присутствие, и, только обнаружив неподалеку от себя за высоким быльником высокую сутулую фигуру, Зимогор будто очнулся от наваждения. Однако тут же был охвачен иным чувством, более сильным и острым.

В траве стоял не человек.

Медведь на задних лапах, горилла, орангутанг — сразу не рассмотреть сквозь плотный частокол растений — мохнатое прямоходящее человекообразное существо… Оно наблюдало за Зимогором и не подавало признаков агрессии, но через несколько секунд, как только Олег пришел в себя и, чуть пошевелившись, потянул автомат из-за плеча, чудовище сделало предупреждающий скачок вперед и издало звук, будто зевнуло.

Пасть была точно человеческая, разве что крупнее желтые зубы…

— Не стреляй! — вдруг кто-то закричал за спиной. — Не стреляй!

Оглянуться не было сил. Тем временем существо прыгнуло назад в траву и исчезло.

И все мгновенно вернулось к привычным формам и размерам. Все, кроме травы, вымахавшей до трех-четырех метров, застаревшей, жесткой, словно кустарник, и едва проходимой.

Олег наконец-то обернулся, полагая, что это солдатик все еще таскается за ним следом, но увидел космического мусорщика, знакомого с той же весны.

Этот рыжий веснушчатый парень занимался сбором отработанных ступеней, которые валились на Манораю после каждого запуска в Байконуре.

Он стоял как статуя, на широко расставленных ногах, карабин был на плече, но рука на шейке приклада. Зимогор не спеша повернул ствол автомата в его сторону, постарался незаметно сдвинуть предохранитель, однако тугая защелка не поддалась.

— Здорово, Олег Палыч! На аварию прилетел? — спросил мусорщик, будто бы ничего не случилось.

— В гости, — сказал Зимогор и сдвинул предохранитель. — Не ждал?

— Как же! Поджидали. И еще поджидаем гостей. Как у вас там авария случилась, думаем, ну сейчас навалит начальства!

— Обрадовался? Авария произошла!

— А что скрывать? Конечно! — он присел на корточки под кедр, положил карабин на колени, осмотрелся. — Невесело, да?.. А я вас предупреждал: не лезьте без нашего ведома.

— Это что за зверь был? — спросил Олег.

— Реликтовое животное, пещерный медведь, — тоскливо отозвался мусорщик.

— Пещерный, значит…

— Живет где-то тут… А где, никто найти не может. Бежит-бежит и на глазах будто сквозь землю проваливается.

— Смотрю, и тебе не особенно-то весело…

— Заботы, мать их, — выругался мусорщик и показал головой в сторону убежавшего зверя. — Подрядился отловить… Для Сибирского отделения Академии наук. А ты мне охоту испортил. Ты его не трогай, если еще увидишь. Он в принципе безвредный, только продукты ворует и овсы травит…

— Спирт ты подбросил? — утвердительно спросил Зимогор.

— У меня годовой зарплаты не хватит на такой подарок…

— Тогда медведь? — Олег покосился на траву. — Украл где-нибудь и подбросил.

— Да он и сам выпить не дурак…

— Кто?..

— Говорят, когда-то приручили его местные, с мужиками пить стал. И буянит, орёт ходит.

— Значит, про спирт слышал?

— Слышал, буровики нашли и напились в доску.

— В доску пьют плотники, — поправил серьезно Зимогор. — Буровики до обратной промывки.

— А геологи? — мрачновато спросил тот, видимо, вспоминая весенний случай, когда пили на этом самом месте «Кремлевскую».

— Геологи пьют до обнажения… Так откуда спирт-то взялся?

— Не надо собак на меня вешать, — мусорщик отвел глаза.

— Я что, — вздохнул Зимогор. — Говорю с тобой, как… старый знакомый. Завтра прилетит сюда Ангел, вот он не так будет разговаривать. И с тобой, брат, особенно.

— А кто это — ангел? Из милиции?

— Да нет. Федеральная служба безопасности.

— Солидно!.. Чем же это я удостоился?

— Будто не помнишь чем, — усмехнулся Зимогор. — Должок за тобой, еще с весны…

Мусорщик нахмурился, поискал что-то на земле и сунул в рот соломину.

— Я тут ни при чем. Наняли меня, проверить на вшивость, — я проверил, деньги с братвой получил. Мы же тут теперь безработные, за любое дело возьмешься, когда жрать охота…

— Теперь мой черед.

Мусорщик посмотрел на ствол автомата, направленный ему в грудь, и лишь стиснул цевье карабина.

— Давай, мочи, если есть охота… Теперь один хрен — не жизнь.

— И умирать не жалко?

— Какая это жизнь? — мусорщик согнул шею, глядя в землю. — Ну, давай…

— Нет, сначала пытать буду, — ухмыльнулся Зимогор. — Как твоя настоящая фамилия?