Спустя несколько минут появилась экономка — девушка лет двадцати.

— Я имею честь говорить с мистером Поупом, сэр? — спросила она.

— Я думал, мисс Маннинг ждет меня, — произнес Джошуа, сердито смахивая пылинку со своего безукоризненно отглаженного лацкана.

— Мне известно, что вы прислали ей записку. Она уехала рано утром и просила извиниться за нее и сказать, что ей пришлось отбыть по неотложному делу. И еще просила передать, что вернется после обеда, — на тот случай, если вам будет угодно прийти снова.

— Если мне нечем будет заняться, — раздраженно бросил Джошуа. Едва он выплеснул свое недовольство, как ему в голову пришла весьма разумная мысль. Куда бы Лиззи не отправилась утром, это наверняка как-то связано с ним. Иначе зачем бы она манкировала их встречей и уехала так рано, попросив передать ему, чтобы он заглянул позже? — Она говорила, куда отправляется? — как бы невзначай спросил он.

— По-моему, к садовнику в питомнике Чертси.

Джошуа сдвинул брови:

— К садовнику?

— Да, сэр, кажется, к нему.

— Но ведь сегодня воскресенье. Она объяснила, зачем едет к нему в выходной?

— Нет, сэр.

Джошуа охватило любопытство. Он подумал было о том, чтобы последовать за Лиззи, но отказался от этой идеи. На своей древней кляче он никак не успеет съездить в Чертси и вернуться в Ричмонд к прибытию полуденного экипажа, который привезет Бриджет. В любом случае, если Лиззи что-то выяснит, со временем и он это узнает. Рано или поздно, если он не приедет в Барлоу-Корт, она сама найдет его. А пока, коротая часы в ожидании прибытия Бриджет, он попробует разобраться еще с одним не менее важным делом.

— Скажите, а ее брат, мистер Артур Маннинг, дома?

Девушка качнула головой, покраснела, смутилась:

— Нет, сэр, его здесь не видели уже некоторое время.

— С каких пор?

— Две-три недели. Думаю, он уехал за границу. По крайней мере, так мисс Маннинг сказала.

— Значит, вы не знаете, где его можно найти?

— Нет, сэр, не знаю.

Дважды потерпев неудачу, Джошуа отправился в Ричмонд, где в гостинице «Звезда и подвязка» намеревался дождаться Бриджет и заодно выпить пива с хозяином заведения. Пара кружек, возможно, помогут Данстаблу вспомнить еще что-нибудь, касающееся Кобба и Хора. Более того, Джошуа стремился отыскать Кобба. И в этом Данстабл тоже мог ему помочь.

Доехав до того места, где на него напал Кобб, Джошуа натянул поводья, остановился и огляделся. Он понимал, глупо рассчитывать снова увидеть тут Кобба. И что неудивительно, на дороге было пусто. Днем здесь было совсем по-другому. Казавшиеся грозными очертания папоротника в темноте при свете дня выглядели безобидно и нежили глаз желтовато-зеленым оттенком ажурных листьев; заросли бузины, боярышника и куманики, преграждавшие ему дорогу, оказались не такими уж непроходимыми. Слева от него вздымался крутой холм, справа — земля так же резко уходила вниз, открывая вид на реку, зловещей змейкой вьющуюся через лежащий внизу Ричмонд.

Верхом на лошади Джошуа медленно продолжил свой путь, и вдруг взгляд его упал на груду камней и покрытую лишайником деревянную балку, лежащую на поросшей ежевикой земле. Он остановился, заставил кобылу попятиться, присмотрелся и увидел внизу на склоне, между нагромождением валунов и редкими кустами боярышника, угол каменной стены.

Что это, ограждение или часть старого здания? Со своего места он никак не мог определить — мешал кустарник. Он не заметил никакой тропинки, которая вела бы к стене. Вероятно, это было не здание. И все же Джошуа подумалось, что Кобб, если он бродяжничал в округе, наверное, прятался бы именно в таком убежище. Джошуа встрепенулся, насторожился, словно гончая, учуявшая едва уловимый запах добычи; в нем проснулся пытливый дух. Кипя энергией, не думая об опасности, он спешился, подвел лошадь к спуску, привязал ее к крепкой ветке лещины и стал торопливо спускаться по склону к стене. Он полагал, что сбежит вниз без труда, но не преодолел и пяти ярдов, как понял, что сильно заблуждался. Спуск оказался круче, земля более мягкой и влажной, чем он ожидал. Его башмаки не были предназначены для подобных прогулок, и он начал скользить по склону. Несколько раз Джошуа мог бы полететь кувырком вниз, но успевал ухватиться то за ветку, то за камень — что попадалось под руку. Его бриджи цеплялись за кусты ежевики, куртка испачкалась в грязи, но в погоне за правдой он — что обычно было ему несвойственно — забыл о своем внешнем виде. У него ни разу не мелькнуло мысли о том, чтобы вернуться к лошади и отправиться своей дорогой.

К тому времени, когда Джошуа приблизился к стене и увидел, что это не ограждение, а часть полуразрушенного здания, его башмаки были в глине, одежда заляпана грязью, руки, исцарапанные о кусты ежевики, кровоточили. Но он по-прежнему не обращал внимания на свой внешний вид. Он тяжело дышал — как от предпринятых усилий, так и от волнения: что-то ждет его впереди? Его лоб покрылся испариной, глаза потемнели от напряжения, в них появилось ястребиное, хищническое выражение.

В сознании господствовала только одна мысль: он должен найти Кобба.

С задней и боковой сторон строения окон не было. Соломенная крыша прогнила и провалилась. Каменные стены находились в не менее плачевном состоянии: известковый раствор осыпался, местами зияли проломы. Подойдя к дому, Джошуа почувствовал запах копоти. Он опять взглянул на разрушенную крышу, и ему показалось, что из нее вьется струйка дыма. Но подул ветер, и он решил, что это ему привиделось.

Предположив, что дверь и окна, если таковые вообще имеются, смотрят на реку, Джошуа, продираясь через заросли ежевики, доходившие ему до груди, завернул за угол. И впервые почувствовал укол страха. Пытаясь отдышаться, он на мгновение остановился, прижавшись спиной к массивной стене дома. Запах дыма указывал на то, что здесь обитает человек. Если это убежище Кобба и тот сейчас в доме, думал Джошуа, то он не мог не слышать его приближения. Может ли Кобб за углом подстерегать гостя, подкрадывающегося к двери? Но потом Джошуа вспомнил, что в настоящий момент Кобб слаб — кашляет, хромает, с раной на руке, которую он сам ему нанес. Нет уж, второй раз Кобб от него не убежит.