Я тут, уважаемый читатель, и сам озадачен, но сообщаю, что факт остается фактом: вроде бы осторожничающая в тихоокеанских делах Екатерина 22 декабря 1786 года издала важнейший в потенциале указ об отправке кораблей из Балтийского моря в Тихий океан. А 2 января 1787 года вышло и конкретное предписание снарядить эскадру капитана 1 ранга Муловского — два фрегата и два вооруженных шлюпа.

Григорий Иванович был выбран за образованность, разносторонность знаний (владел, к слову, четырьмя языками) и за морской опыт, делавший его одним из лучших русских моряков.

И ему ставилась грандиозная задача — закрепить права России на земли, открытые русскими в Тихом океане. А проект экспедиции основывался на проекте… Шелихова, составленном по совету Сарычева.

Непростые, знать, «штормы» качали русский государственный корабль на канцелярских петербургских просторах, и его бросало то вверх, то вниз…

Была разработана инструкция из 27 пунктов. Экспедиция, в частности, должна была пройти между 40 и 50 градусом северной широты до залива Нутка на острове Ванкувер (тогда еще, впрочем, так не называвшемся), проверить, нет ли там чьих поселений (а их там не было) и все земли до Аляски «формально взять во владение»…

В поход предполагалось назначить фрегаты «Холмогоры», «Соловки» и шлюпы «Турухан» и «Сокол».

Испанский посол в России Нормандес сообщал в феврале 1787 года в Мадрид и большее! Императрица была намерена провозгласить свой суверенитет над частью Американского континента от побережья, лежащего напротив Камчатки, до Гудзонова залива (а это

фактически огромное внутреннее море на севере континента!) и горы Святого Ильи в середине залива Аляска. И это — кроме того, что уже осваивалось русскими к северу от горы Ильи — то есть Алеутских островов, островов Берингова моря и непосредственно Аляски!

Затем Екатерина предполагала объявить европейским державам, что задача Муловского — не только закрепить права русских, но и защитить их при необходимости вооруженной силой.

И тогда это была не просто фраза!

Россия тогда была отнюдь не слаба как в военном, так и в экономическом и промышленном отношении. У академика Евгения Викторовича Тарле (безусловного умницы, хотя историка и неоднозначного) есть ранняя работа 1910 года с выразительным названием «Была ли екатерининская Россия отсталою страною?», в котором, собственно, уже и содержался ответ — «НЕТ!».

Такая вот важная деталь: положительный баланс нашей внешней торговли составлял не менее 5 миллионов рублей (а может, и в три-четыре раза большую сумму). Так что было чем наше право весомо подкрепить. И свинец был, и золото!

Но тут вновь подгадила «англичанка»… Лондону становились поперек горла и новый торговый русско-французский договор 1786 года, и русские успехи на Юге, и русские планы в Америке… Лондон и спровоцировал на новую войну с нами Турцию, а затем — и Швецию. Не по-скандинавскому сумасбродный шведский король Густав III вознамерился вернуть утраченные при Петре земли и даже овладеть Петербургом (!).

Не только Тревенену, но и Муловскому пришлось воевать. Указом императрицы от 28 октября 1787 года экспедиция была отменена, Муловский на «Мстиславе» начал боевую кампанию, участвовал в 1788 году в сражении у Гогланда, а 17 июля 1789 года в сражении у острова Эланд (у южных берегов Швеции) погиб в чине капитана-бригадира.

Через год война закончилась Верельским миром, по которому русские и шведы остались «при своих»… В явном выигрыше оказалась лишь Англия. И, хотя ее недоброжелательство к России было очевидным, негласные ее позиции в Петербурге укреплялись…

Не поэтому ли в том числе запущенность дел все более поощрялась, а люди дела задвигались в дальний угол?

Не потому ли Биллингса ценили выше Сарычева, а эпигонские прожекты Тревенена подавались императрице так, что они ставились выше оригинальных проектов Шелихова?

Екатерина старела, запустение нарастало…

Что-то могло изменить новое царствование нового императора Павла, начавшееся 6 ноября 1796 года…

ОДНАКО Шелихов умер в 1795 году, еще до воцарения Павла. И умер молодым — сорока восьми лет, в Иркутске, скоропостижно.

И вот что интересно, уважаемый мой читатель!

Тот же барон Штейнгель (декабрист) сибирско-дальневосточную ситуацию знал прекрасно уже в силу того, что немало в тех краях послужил, с 1802 по 1806 год командовал в Охотском море транспортом «Святой Иоанн Богослов», сделал две навигации.

Еще в 1812 году — задолго до Невельского, Владимир Иванович, как он позднее вспоминал, «имел возможность сообщить адмиралу Мордвинову свою мысль о возможности разведать Амур, не подав повода китайцам к подозрению и неудовольствиям». Мордвинов признал эту мысль «удобоисполнимою», хотя претворилась она в дело лишь через тридцать с лишком лет.