Она всегда так делала — не заглядывала, как другие, а сразу входила к директору. Шутов никак не мог понять, нравится ему это или нет.

— У вас плохое настроение, Анатолий Николаевич?

Спросила, и снова непонятно, с сочувствием или с сарказмом.

— Да, — Шутов захлопнул «Словарь военных цитат» — прозвучало почти как выстрел. — У меня ужасное настроение.

— Личные проблемы? — деликатно, без нажима — не хочешь, не отвечай — поинтересовалась Кира Алексеевна.

— Можно и так сказать, не стал вдаваться в детали Шутов.

— Мне зайти позже?

— Да что уж там, — Шутов отключил режим автодозвона, — Не хотел выяснять отношения с Плахотнюком при своем заме. — Я слушаю вас, Кира Алексеевна.

Кира Алексеевна улыбнулась, — ну прямо как девочка, получившая в подарок на день рождения вожделенную куклу.

— У нас новые подопечные.

— Я в курсе, — мрачно кивнул Шутов. И, не удержавшись, добавил: — Между прочим, Кира Алексеевна, вы приняли их, не только не получив моего согласия; но даже не поставив меня в известность!

Указательный палец майора уперся в стол — будто комара придавил.

Кира Алексеевна, казалось, была удивлена подобным заявлением директора.

— Я полагала, что забота о потерянных детях — наша прямая обязанность.

— Все верно, — не стал отрицать очевидное Шутов. — Но мы обязаны соблюдать установленный порядок.

Еще один комар, сиди он на столе, погиб бы безвременной смертью.

— Дело в том, Анатолий Николаевич, что вы не дали мне никаких инструкций на случай приема новых постояльцев. Поэтому мне пришлось действовать по собственному усмотрению. И полагаю, я не совершила непоправимых ошибок.

Кира Алексеевна была права. Сто раз права! Шутов не разработал правил приема новых подопечных. Потому что был уверен: никаких подопечных, кроме Суслика, у них не будет. В конце концов, — Шутов покосился на клавиатуру связи, — именно это ему обещал Плахотнюк!

— Извините, Кира Алексеевна, я, конечно, не прав. У меня сегодня, в самом деле… — Шутов наклонил голову и помахал растопыренной пятерней. — Не самый удачный день, — он поднял голову и сделал попытку улыбнуться. — Что там с новыми подопечными?

— Собственно, я как раз хотела вам их представить… Или его… Простите, я еще до конца не разобралась.

— В чем?

— Сколько у нас подопечных, один или два… Поскольку они оба кислорододышащие, я поместила их в двенадцатую каюту, оборудованную под временный изолятор.

— Как это понимать? — подозрительно прищурился Шутов. — Ребенок либо один, либо их двое. Иначе быть не может.

— Я думаю, вам лучше самому взглянуть, — Кира Алексеевна смущенно опустила взгляд!

Шутов откинулся на спинку стула и положил руки на стол. Ему почему-то совсем не хотелось идти знакомиться с новым подопечным. Или подопечными. Благодаря все тому же седьмому чувству, которое позволяет солдату услышать в грохоте боя звук снаряда, летящего именно в его окоп, майор Шутов чувствовал, что новые подопечные, сколько бы их там ни было, — это только начало новых проблем, разбираться с которыми придется именно ему, а вовсе не заварившему всю эту кашу полковнику Плахотнюку.

— Анатолий Николаевич, — обеспокоенно спросила Кира Алексеевна, — может быть, позвать к вам врача?

— Что? — удивленно посмотрел на нее Шутов.

— Врача, — Кира Алексеевна указала на дверь. — К вам.

— Зачем? — снова ничего не понял Шутов.

— Вы выглядите ужасно, Анатолий Николаевич.

— А, — безнадежно махнул рукой Шутов. — Не хуже, чем после смерти. Идемте, Кира Алексеевна, — он поднялся из-за стола. — Попробуем сосчитать наших подопечных.

На первый взгляд, найденышей было двое.

Один из них доходил до пояса взрослому человеку и напоминал детскую плюшевую игрушку. Тело его, похожее на переспелую грушу, покрывал короткий желтоватый ворс, из-под отвисшего живота, почти достававшего до пола, едва виднелись крошечные ножки. Коротенькие ручки с четырьмя лишенными растительности пальчиками и такими же голыми ладошками забавно торчали в стороны. На крошечной головке выделялись большие блестящие, точно стеклянные, глаза и огромные, вытянутые вверх, с кисточками на концах уши.

Второй найденыш стоял на четвереньках и здорово смахивал на переболевшего лишаем и в результате этого облысевшего щенка таксы, которому к тому же отрезали хвост.

— И в чем проблема? — спросил Шутов.

В помещении временного изолятора, где держали найденышей, собрались Кира Алексеевна, Братислав Синичкин, который, как выяснил Шутов, специализировался в области экзолингвистики, новая, неделю как прибывшая на станцию воспитательница и одновременно экзопсихолог Алла Павловна Гершон, а также доктор Гус Ван Штейн — судя по тому, каких трудов стоило майору заполучить его к себе в приют, лучший во всей Солнечной системе знаток инопланетной медицины.