– Они находят меня абсолютно ординарной и не могут понять, чем я могла заинтересовать вас…

Его скулы ходили ходуном, но он не сказал ни слова.

– Тебе просто ненавистна мысль, что кто-то обсуждает тебя. Тогда зачем ты слушаешь сплетни? И без всякой причины я напоминаю тебе, что не хочу отступать. – Хотя его лицо хранило напряженное выражение, Сомерхарт пожал плечами и опустил руки. – Я должен сказать, что утром получил такое наслаждение, какое этим людям и не снилось.

– Но больше этого не случится. – Она вложила в это заявление силу, какую на самом деле не чувствовала, и он невольно улыбнулся. Эмма сдержалась, понимая, что он пустит в ход все свое обаяние, понимая, что она может уйти, так и не приняв решения.

Но он удивил ее. Вместо того чтобы сесть рядом с ней, Сомерхарт занял скамью напротив. Казалось, он снова настроен на разговор.

– У тебя есть семья?

– Нет. Расскажите мне о своей сестре.

Он хмыкнул и скрестил длинные ноги.

– А что ты хочешь узнать?

– Она и вправду такая скандальная?

– О да. Правда.

Эмма улыбнулась теплоте его голоса.

– Вы, кажется, любите ее.

– Конечно. Она моя сестра. Почему ты не стремишься выйти замуж?

Эмма расслабилась, но тотчас снова напряглась.

– Вы должны осмотрительнее выбирать тему, сэр. Вдруг леди поймет вас не так? Решит, что вы клоните к переговорам о замужестве…

– Прости. – Его глаза потемнели от ужаса, а Эмма зашлась смехом, радуясь, что она не какая-то юная девушка, мечтающая выйти замуж за красавца герцога.

– Вы уже второй раз спрашиваете меня о замужестве. Вам действительно интересно?

– Господи, обычно я более осторожен. Это все ваше дурное влияние, я уверен.

– Мое?

– Ваше безрассудство заразительно.

Его взгляд остановился на ее губах, и она поперхнулась.

– Вы думаете, это безрассудно – избегать замужества?

– Я холостяк, мадам. И с моей стороны безрассудно даже находиться здесь рядом с незамужней женщиной. Многие из них прячут свои коготки до удобного случая, вы понимаете?

– То есть охотятся, да?

– Именно.

– Так вот о чем вы думаете, Харт? Если речь идет о любовнице, то я худший выбор, какой только можно представить. Не замужем, бедная. И поэтому готова прельститься богатством и вниманием. И потом у меня дурная слава! Ради всего святого напрягите ваши герцогские мозги!

Ее речь не имела эффекта, или, скорее, вызвала широкую улыбку.

– Вы резки, моя госпожа.

– Я вовсе не ваша госпожа.

– Ты станешь ею.

– Едва ли.

Улыбка растаяла, превратившись в нечто тайное и робкое.

– Я должен опять приказать вам поднять юбки? Или на этот раз, может быть, что-то более безумное?

Более безумное? О Боже! Во рту стало сухо, как в пустыне.

– Нет, – начала она, но он прервал ее:

– А вы очень непослушная, да, Эмма? – Она чувствовала себя в безопасности из-за расстояния, отделявшего их друг от друга, но он опасен на любом отдалении. – Вы на столе – эта картина ни на минуту не покидает меня. И я думаю, исполните ли вы другой приказ?

– Нет.

– Что, если я потребую, чтобы вы встали на колени, Эмма? Прямо здесь?

Его слова отозвались дрожью внутри ее. Она не открыла рта, даже чтобы вздохнуть. Воображение разыгралось… Она видела подобные вещи в доме отца.

Харт наклонился вперед, локти уперлись в колени.

– Вы сделаете это, Эмма?

Она покачала головой, чувствуя, как напряглись ее соски. Его веки опустились…

– Я думаю, что сделаете.

– Нет. – Она сжала вместе подгибающиеся колени. Харт смотрел на нее невидящим взором. – Я ехала в Лондон не для того, чтобы найти любовника.

– И, не думая, заимели.

– Нет.

Отклонившись назад, он бесцеремонно рассматривал ее лицо.

– Ты хочешь, чтобы я взял ситуацию в свои руки? – Он улыбнулся, и кровь отлила от ее лица. – Не правда ли? Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что делать, так чтобы у тебя не оставалось иного выбора, как послушаться и получить наслаждение.

– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое!

– Сегодня утром ты хотела совсем другого… – Его взгляд опустился, щеки порозовели. – Там. Ты требовала этого.

– Я… не…

– Что? – Резкий взгляд растаял в мягкости, превратившись в дымку голубого желания. Его рука поднялась, и пальцы пробежали по переду ее юбки. Легкое прикосновение по синему атласу. – Ты пахнешь, как… Как то место, где я хочу быть, Эмма.

– О-о… – Она хотела дать ему это. Дать ему все. О Боже. Она хотела. – Я не могу. Вы не понимаете! – Неловко пошатнувшись, Эмма освободилась от его гипнотизирующей близости.

Он медленно поднялся, разбивая чары, которыми сам окутал ее.