Харт ухватился за растрепанные космы бродяги.

– Имя!

Мужчина проворчал что-то и повернулся, заработав от кучера пинок в ребра. Он застонал, когда Харт повторил:

– Имя!

– Задница.

– Твое имя Задница?

– Нет. Ваше. А теперь отпусти меня, не то я сверну тебе шею.

Харт поднял руку, останавливая Ларка, готового снова пнуть бродягу.

Он отпустил волосы бродяги и злорадно улыбнулся, когда его голова с глухим стуком ударилась о землю. Бедняга все еще держался за голову, когда Харт носком сапога осторожно прошелся по его шее и слегка надавил.

Почти немедленно коричневые глаза налились кровью от напряжения. Руки потянулись к лодыжкам Харта, но тот надавил сильнее.

– Убери свои грязные лапы, не то я не удержусь на ногах и тогда тебе крышка. – Руки дернулись, но поднялись выше по голенищу сапога герцога. Харт ослабил давление и позволил бедняге сделать пару вздохов.

– Я уверен, ты думаешь, что в наше время человек не может прикончить такого, как ты, средь бела дня и преспокойно уйти? Но позвольте представиться, мистер Задница. Я его светлость герцог Сомерхарт. Я могу убить тебя на глазах палаты лордов, и все ее члены, как один, поклянутся, что ничего не видели. А если не поклянутся, я найду общий язык с судьей, который возьмет дело в свои руки, и так или иначе я останусь на свободе. Поэтому запомни, если ты не скажешь мне то, что я хочу узнать, я убью тебя и никогда не пожалею об этом. А если ты заартачишься, то здесь есть еще и Ларк. – Глаза бродяги остановились на кучере. – Он оттащит твой труп к Темзе и бросит в воду, а я тем временем буду сидеть в опере. Тебе все ясно?

Лицо мужчины побледнело и быстро начало приобретать неприятный зеленоватый оттенок. Он вытянул подбородок, чтобы не попасть на ботинок Харта.

Воображая, что подумает его слуга, отчищая ботинки хозяина от рвоты, Харт отошел от бродяги на пару шагов.

– И следи за своим языком. Здесь леди.

Харт успокоился, когда лицо мужчины обрело нормальный оттенок, и его взгляд остановился на Эмме, которая стояла у основания лестницы. Ее бледное лицо было явно напряжено, и Харт мог проследить, как лицо пьяницы побагровело до корней волос. Его рот дрогнул в гримасе ненависти, и он указал пальцем на Эмму.

– Ты!.. – бросил он, выдыхая пары джина.

Эмма чуть пошатнулась, но была явно загнана в угол.

– Нет, – прошептала она, и Харт почувствовал вкус предательства.

– Шлюха, – бросил мужчина, но еще хуже, чем его слова, был для Эммы сарказм во взгляде Харта.

Он смотрел на нее, как сокол смотрит на мышь. Эмма не ожидала, что подобное разоблачение случится на его глазах, и никогда не думала о том, как смогла бы исчезнуть, если проницательный взгляд хищника встанет между ней и свободой.

– Шлюха, – повторил мужчина. От его ненависти ее сердце пустилось в галоп. Харт ударил его, не отводя взгляда от Эммы.

– Так вы не знаете его? – спросил он, и Эмма покачала головой.

Харт наконец отвернулся от нее, и тут же очередной пинок обрушился на ребра бродяги. В ушах у Эммы зазвенело от резкого звука.

– Я говорил, придержи язык. Итак, как твое имя?

– Берл. – Губы мужчины дрожали от возмущения.

– Берл. А дальше?

– Берл Смайт.

– И что тебя связывает с леди Денмор?

Смайт скорчил гримасу, его глаза потемнели от злости.

– Леди? Она так себя называет?

Харт снова пнул его и пробормотал проклятие сквозь зубы.

Эмма могла бы сказать, что он напоминал человека, который проглотил язык. Она ждала, ждала… Если бы она могла прошмыгнуть мимо кареты, они потеряли бы ее след и долго гадали бы, в каком направлении она скрылась. Но что потом? У нее при себе не было даже тех денег, которые она привезла в Лондон. Она осталась бы без гроша, и что дальше?

Поэтому ей не оставалось ничего другого, как смотреть на этого незнакомца, который разрушал мир, с таким трудом построенный ею.

– Она распутница, – пробормотал Смайт. – Шлюха, которая заманивает женщин и толкает их на скользкую дорожку. Она обманщица. Сатана, изображающая из себя благородную леди.

Какой-то частью сознания она понимала, что все это бессмыслица. Зачем этому нанятому сыщику так оскорблять ее? Бессмыслица. Почему он так свиреп? Но другая часть ее сознания бурлила, реагируя на его несправедливые слова, заставляя ее сердце биться в панике.

Эмма глубоко вздохнула и услышала собственный стон, когда выдохнула.

– Она говорит, что не знает вас, мистер Смайт.

– Ложь! Лгунья из лгуний.

Глаза Харта вернулись к ней и задержались на какой-то момент.

Он прищурился.

– Ты знаешь, о чем он говорит?

– Не знаю, – прошептала она, сильнее прижимаясь к двери. Может быть, ей удастся проскользнуть в дверь и исчезнуть. Вернуться в Моултер-Хаус и взять свои деньги?

Харт испепелил Смайта взглядом.

– Может быть, вы поясните свои обвинения?