– И довольно успешно. Вполне успешно. Я ваш… ваш большой поклонник. Я никогда не владел тонкостями карточной игры и поэтому не ставил больше, чем несколько пенни. А вы такая мастерица.

– Спасибо, мистер Джонс. – Он снова покраснел, и Эмма поспешила переменить тему: – Дом лорда Тануитти такой красивый. – Они уже миновали три комнаты, но мистер Джонс был слишком увлечен комплиментами, чтобы давать пояснения.

Она вела его вперед в дальний конец коридора. Когда они проходили мимо одной из дверей, она услышала, как кто-то окликнул ее.

– Прелестная леди Денмор! Я надеюсь, моя дорогая, вы составите мне компанию за столом в этот вечер.

Ей удалось улыбнуться в ответ, несмотря на то что это был Марш, который заметил их, когда они проходили мимо библиотеки. Настроение Эммы резко поднялось, она ощущала нечто близкое к ликованию. Еще бы, у нее появился шанс ободрать как липку этого отвратительного типа, прежде чем покинуть город.

– Марш, – проговорила она, и мистер Джонс ввел ее в комнату. – Сегодня я хотела бы сыграть в брэг. Вы играете?

– Брэг? – Он осмотрел ее с ног до головы, его глаза задержались на лифе ее платья. – Я готов сыграть одну партию или две. Но эта игра слишком старомодна для такого юного существа, как вы, миледи, и не слишком подходит для дамы. Вы уверены в своем выборе?

– О да, – отвечала она с улыбкой.

Мужчины расступились, пропуская ее к месту за столом. Эмма оглядела других игроков, кивнула тем, кого знала. Атмосфера была более накаленная, чем обычно, и Эмма подумала, что это ей на руку. Обычно мужчины считали женщин плохими игроками. И обычно эти мужчины проигрывали ей.

– Я могу принести вам шампанское? – спросил мистер Джонс, наклоняясь к ее плечу.

– Пожалуйста.

Марш выдал кривую улыбку.

– Осторожнее, джентльмены. Вдовствующая леди Денмор опасный соперник, и по мере того как ночь будет продолжаться, она только войдет во вкус. – Мужчины рассмеялись и приняли ее скромную улыбку за чистую монету. Идиоты.

Они думали, что Марш просто ублажает ее, и предположили, что она по меньшей мере не поняла двусмысленности его слов. Марш подразумевал, что ему кое-что известно об ее искусстве в ночных забавах, как будто бы она снизойдет до того, что позволит его потрескавшимся губам притронуться к своей коже. О да, она с наслаждением разденет его до нитки.

Мистер Джонс вернулся с шампанским. Карты были розданы, и Эмма сделала первую ставку. Игра началась.

Тысяча фунтов! Одна тысяча фунтов!

Одна тысяча фунтов лежала на столе: горсти золотых монет и ассигнации. Достаточно, чтобы обеспечить существование одной семьи на полжизни или больше. И Эмма была близка к тому, чтобы выиграть. Возможно.

За исключением того, что она выложила последний фунт в предыдущей ставке, и Марш знал это.

На мгновение отбросив беспокойные мысли, Эмма окинула взглядом публику. Она и Марш были последними, кто остался в этой партии, другие игроки перебрасывались репликами, комментируя игру. Джентльмены плотным кольцом окружали стол. Атмосфера слишком накалилась, комната стала голубой от дыма и совершенно неподходящей для других леди. Настоящих леди.

Руки Эммы вспотели в перчатках, потемневших от монет, которые она клала на стол.

«Ты не должна отступать сейчас, – говорила она себе. – На этом столе твои четыреста фунтов». Нет, она не хотела выходить из игры. У нее хорошие карты, победа почти гарантирована. Почти.

– Вы поставили меня в затруднительное положение, – наконец пробормотала она.

Марш старался выказать сочувствие.

– Но у вас, конечно, есть что предложить в залог? Что-то, что могло бы быть принято как обеспечение? Я буду счастлив предложить ссуду.

– Нет, у меня ничего нет.

– Я понимаю. – Его зеленые глаза сверкали, как крылья стрекозы, зависшей над водой. Он придвинулся поближе к ней, и Эмма положила карты на стол.

Но его взгляд был направлен в другую сторону. Его глаза остановились на низкой линии ее декольте.

– Вы уверены, что вам нечего предложить?

– Вполне. Разве что мое слово.

– Слово женщины? Необоснованный риск, леди Денмор. Но у вас есть нечто весьма ценное для ставки. Что-то, что я ценю очень высоко.

– И что же это? – Она не стала ближе наклоняться к нему, чтобы облегчить ему задачу. Она точно знала, что он имеет в виду, и если он не хочет сделать свое предложение во всеуслышание, тогда, может быть, трусость заставит его сохранить эти мысли при себе? Он был готов разрушить ее репутацию, а заодно и свою собственную. Сладкий запах портвейна обдал ее, когда он выдохнул:

– Я уверен, что вы знаете, что я имею в виду, леди Денмор.

– Уверена, что не знаю.

Он поднял глаза на мужчин, окружавших стол, но тут же снова уставился на ее грудь.